Выстраданный памятник

31 мая (2022) исполнилось 20 лет со дня открытия в Таллинне первого за пределами России памятника великому русскому писателю Ф. М. Достоевскому. По случаю круглой даты вспомним его непростую шестилетнюю историю – от замысла до церемонии открытия.

Идея воздвигнуть в Таллинне памятник писателю возникла в начале 1996 года, в год 175-летия со дня рождения Достоевского. Принадлежала она председателю Союза славянских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии Николаю Васильевичу Соловью (1920 – 2006). Тогда же был учрежден комитет Ф. М. Достоевского, который возглавил профессор-филолог Нафтолий Бассель.

Спокойно и уверенно

Первая реакция чиновников, когда Соловей явился к ним со своей идеей, не предвещала ничего хорошего: «Мы только что переименовали все эти улицы Гоголя, Ломоносова, Герцена, Некрасова, Белинского, Чайковского, а вы тут же предлагаете нам русский памятник ставить!»

Николай Васильевич рассказал им, что Достоевскому наш город был гораздо ближе, чем всем перечисленным людям. Он три раза бывал в Ревеле в 1840-е годы, гостил у старшего брата Михаила, который служил в инженерной команде местного гарнизона. И подолгу, особенно второй и третий раз – больше трех месяцев каждый приезд. Это нашло отражение в его литературном творчестве.

Второй довод, наверное, чиновникам показался более убедительным. Классик эстонской литературы Антон Хансен Таамсааре считал Достоевского своим учителем, переводил его произведения на эстонский язык. Памятник Таммсааре имеется в центре Таллинна. Мол, было бы логично, чтобы и Федор Михайлович присутствовал неподалеку в каком-либо скульптурном образе.

В общем, уговорил.

Следующий вопрос – где быть памятнику? Сразу решили, что лучший вариант – парк Канути, рядом с Центром русской культуры. Город не возражал.

И в том же 1996 году, 10 ноября, накануне юбилея писателя, на боковой стене ЦРК была торжественно открыта доска: «В парке Канути по инициативе Общества славянских культур будет установлен памятник Ф. М. Достоевскому».

Соловей часто выступал в печати, и по этой теме, естественно, тоже. Первая его заметка по поводу будущего памятника, озаглавленная «По доброй традиции», вышла в газете «Эстония» днем раньше, 9 ноября. Добрая традиция – это всем миром собирать средства на важные для народа памятники. Как, например, по всей России собирали деньги на памятник «Русалке» в Ревеле. История с памятником Достоевскому только начиналась, еще ничего не сделано, кроме доски на стене ЦРК, а Соловей уже бросил клич: «Люди, давайте собирать деньги на памятник великому русскому писателю!» Естественно, тогда никто понятия не имел, сколько понадобится денег. Ясно было одно: много. Ведь подразумевался солидный памятник.

Обратим внимание на последнее предложение в этой заметке: «Памятник Ф. М. Достоевскому в Таллинне будет». Никакого пафоса, никаких бодрых восклицаний или, наоборот, робких вопросительных знаков. Просто – памятник Достоевскому в Таллинне будет. Точка. Спокойно и уверенно.

Но кто мог тогда знать, какой долгий, сложный и нервный путь предстоит пройти до того дня, когда к подножию памятника лягут первые цветы...

Главное – быть вместе

Поначалу сбор средств шел довольно бойко. В первые же месяцы удалось собрать около 150 000 крон. Среди жертвователей были и известные эстонцы. Например, одним из первых дал 2000 крон президент Леннарт Мери (правда, не по своей инициативе, Николай Васильевич убедил главу государства, что это было бы мудро с его стороны). Или известный эстонский политик националистического толка Тунне Келам, тогда вице-спикер Рийгикогу. Свое решение внести свой вклад в создание памятника русскому писателю в Таллинне он объяснил автору этих строк тем, что очень ценит и неплохо знает русскую классическую литературу вообще и творчество Достоевского в частности.

Деньги поступали не только от жителей Эстонии. Так, например, свой вклад внесли ведущий в мире исследователь творчества и жизни Достоевского И. Л. Волгин, директор Института русской литературы (Пушкинского дома) Н. Н. Скатов и еще 15 сотрудников Института, коллектив Дома-музея Ф. М. Достоевского в Старой Руссе Новгородской области. Пожертвования поступали от граждан Испании, Италии, Польши...

Каждый, кто вносил свой вклад в общее дело, был дорог Николаю Васильевичу. Он настаивал, чтобы газеты публиковали поименные списки людей, сделавших перечисления по подписным листам или банковским перечислением, независимо от суммы.

Позже энтузиазм у народа поубавился, процесс несколько застопорился. Возможно отчасти потому, что деньги собирают и собирают, а где памятник-то? Никаких намеков. И действительно, еще даже проекта нет. Тем не менее, Соловей продолжал убеждать людей в необходимости собирать деньги. «Главное – быть вместе» – постоянно повторял он, и не только по этому поводу.

Письмо Лужкову

В ноябре 1997 года при Министерстве культуры была создана комиссия для решения вопросов, связанных с памятником. Председателем назначили канцлера Тойво Кулдсеппа. Соловей – заместитель. Не так дружно в это время уже шел сбор денег, но когда кто-то из членов комиссии предположил, что, возможно министерство культуры могло бы помочь, Николай Васильевич резко возразил: «Нет! Памятник должен быть создан на народные пожертвования. Только тогда он будет подлинно народным».

В то же время понимая, что самим трудно будет потянуть такой крупный проект, Николай Васильевич предложил обратиться в мэрию Москвы – может, согласятся присоединиться? Все-таки памятник русскому писателю, да еще первый за пределами России. Комиссия одобрила предложение, и Соловей отправил в Москву письмо на имя мэра Юрия Лужкова.

Ответа долго не было, и вот, наконец, он поступил – положительный! Да какой! Москва обязалась передать в дар Таллинну основную часть памятника – сам скульптурный образ писателя. Создаст его московский же скульптор. А Таллинн, стало быть, берет на себя другие составные части памятника, архитектурное оформление.

В Москве работу поручили заслуженному художнику РФ Валерию Евдокимову (вскоре после ее завершения он был удостоен звания народного художника РФ). Тема ему знакомая: в 1995 году Евдокимов участвовал в конкурсе проектов памятника Достоевскому в Москве. Победителем не стал, но его работу жюри тоже отметило.

Будет стоять века

Между тем в 1999 году власть в Таллинне сменилась, в горуправу  пришли другие люди и... заявили, что выбранное место для памятника в парке Канути не годится. Как?! Ведь вопрос же с городом согласован! Не стене ЦРК доска висит, представители горуправы участвовали в церемонии.

Не знаем ничего про это, отвечали огорошенному Соловью чиновники, но место надо выбирать другое.    

Предлагались разные варианты – например, где-то в Каламая. Или в Копли, в парке «живых и мертвых». Или где-нибудь разбить сквер им. Достоевского под будущий памятник. Один энтузиаст, знаток истории Таллинна, предлагал проходной двор между улицами Уус и Айа – мол, это подходящее для памятника место наиболее близкое к дому 10 по улице Уус, где жил брат писателя, а тот у него гостил (об этом напоминает мемориальная доска, установленная в 1971 году).

Но особенно настойчиво вице-мэр Лийза Пакоста – она в тот период курировала данный вопрос в горуправе – почему-то настаивала на заднем дворе гимназии Юхкентали на улице Лийвалайа. Причем сама гимназия этот памятник у себя иметь не желала. Там особо почитали А. С. Пушкина. Вот если бы, мол, памятник нашему любимому поэту...  А Достоевского, сказали, нет, нам не надо.

Но Пакоста все равно с необъяснимым упорством продолжала навязывать гимназии Федора Михайловича. А в первую очередь навязывала этот  вариант Соловью и его соратникам. Он-то понимал причину этого упорства: «Они хотят заткнуть великого русского писателя куда-то на задворки, чтобы с глаз долой!»

И все-таки в итоге Николай Васильевич сломил сопротивление оппонентов: памятнику Достоевскому – быть в парке Канути! О том, какое значение Соловей придавал месту, где будет стоять памятник великому писателю, свидетельствует такая фраза в одной из его статей: «Этот памятник будет стоять века. А если мы совершим ошибку с выбором места, она тоже останется на века».

Каким быть памятнику – выяснилось в марте 2000 года. Валерий Евдокимов привез в Таллинн на суд городского художественного совета четыре макета (из пятнадцати, которые сделал): три бюста и один монументальный памятник. Последний – тот, который он представлял на московский конкурс: писатель, сидящий на скамье. Соловей и его соратники сразу выступили за этот вариант, обратив внимание на то, что и памятник Таамсааре выполнен примерно в таком же стиле. Но члены худсовета – директор Департамента культуры Эне Воху, главный художник города Маре Микофф и ландшафтный архитектор Тийна Линна заявили, что об этом не может быть и речь – хватит нам и бюста. Из трех предложенных бюстов выбрали наиболее классический образ.

Час от часу не легче

Казалось бы, все сложности позади. Но – час от часу не легче.

В Москве ждали из Таллинна письменное согласие за подписью мэра принять дар Москвы – такие у них правила. Казалось бы, простая формальность, ведь все уже давно улажено, но...

Юри Мыйз, который стал мэром в 1999 году, почему-то упорно не желал сделать это пустяковое дело. Соловей его уговаривал, убеждал, в том числе через прессу, намекал, что так вести себя просто неприлично по отношению к московским коллегам. Тщетно.

В июне 2001 года подавшего в отставку Юри Мыйза сменил Тынис Пальтс. Теперь его стал уговаривать Соловей. Недолго мэром был Пальтс, полгода. Но сколько надо времени, чтобы подписать письмо с согласием принять подарок? Не сделал этого и он. Так проходил месяц за месяцем. Скульптор из-за такой ерунды не мог приступить к завершающей части работы.

И только когда градоначальником стал Эдгар Сависаар, вопрос моментально был решен.

К заключительному этапу своей части работы – основание, постамент, ландшафт – приступила и таллиннский  архитектор Лиа Карма.

Красный гранит для постамента доставили с Украины, из Житомирской области. (Кстати, именно этот гранитный камень использован в строительстве мавзолея В. И. Ленина.)

Вопрос финансирования стоял на повестке практически до последнего дня. Всего требовалось собрать порядка 600 000 крон (около 40 000 евро). Вроде не такая уж запредельная сумма, если раскидать ее на всех жителей Эстонии, кому идея памятника русскому писателю в Таллинне потенциально не должна быть чуждой. Но собрали деньги с трудом, и то остались долги.

Если бы надо было собирать еще и на скульптуру, памятника Достоевскому в Таллинне не было бы, констатировал Николай Васильевич.

Как будто стоял всегда

Церемонию открытия назначили на 31 мая 2002 года. Накануне праздника «Славянский венок». Эти уникальные грандиозные международные фестивали культуры славянских народов проходили в Таллинне раз в 2-3 года по инициативе, естественно, Николая Васильевича Соловья.

Если доску на стене ЦРК с уведомлением, что здесь будет памятник Достоевскому, открывали под холодным ноябрьским дождем, то сам памятник – в изнурительно знойный день. Не предпочтет ли народ отправиться на пляж? Нет, людей собралось много, несколько сотен. Так что предварительное обращение Соловья к землякам проникнуться важностью исторического события возымело действие. Вот небольшой фрагмент из этого обращения:

«Памятник Ф. М. Достоевскому будет украшать парк Канути многие века. И для нас, людей русской культуры, просто людей культуры,  это место будет исторически значимым...»

А вот как описал кульминационный момент автор одного из репортажей:

«...Когда поползла в сторону белая материя, скрывавшая монумент, народ замолчал. А потом восхищенно ахнул – изящная простота постамента, увенчанного бронзовым бюстом Достоевского, настолько удачно вписалась в рисунок сквера, что возникло ощущение, будто памятник стоял здесь всегда...»

"МК-Эстония", 1.06.2022