«Если суждено погибнуть...»
В таллиннском музее оккупаций я обратил внимание на такую запись: “28 сентября 1978 года погиб последний эстонский партизан («лесной брат»). Стало быть, с того знаменательного события прошло ровно 25 лет. Всего-то...
Оказалось, что о подробностях драмы, случившейся утром давнего сентябрьского дня на берегу реки Выханду в Выруском районе лучше всех осведомлен историк Ээрик-Нийлес Кросс. Тот самый Кросс, который, будучи координатором по внешней разведке при президенте ЭР Леннарте Мери, распорядился о выдаче вида на жительство международному мошеннику Анготти, намеревавшемуся купить Эстонскую железную дорогу за миллиард крон наличными. После этого скандала Ээрик-Нийлес Кросс оставил службу при президенте. Теперь он работает в отделе маркетинга на военном заводе «Арсенал», а также в консалтинговой фирме.
Но сегодня речь не о заводе, не о фирме и не о былом скандале. О «лесных братьях». Дело в том, что Ээрик-Нийлес Кросс в середине 1990-х годов, работая тогда в Госканцелярии, занялся изучением данной тематики. В 1998 году вышла его книга с обзором этого движения и перечнем двух тысяч фамилий «лесных братьев» и кратких сведений о них.
– Понятно, что в советское время об исследовании данной темы не могло быть и речи, – начал беседу Кросс. – А ведь это целый пласт нашей истории, знать который необходимо, в том числе русским, живущим в Эстонии. Без этого знания им трудно понять трагедию эстонского народа. Между тем, мы даже не представляли, сколько всего было лесных братьев в Эстонии. Одни говорили – тысяча, другие – двести тысяч.
– А сколько же на самом деле?
– Примерно 30 тысяч. Не одновременно, а на протяжении периода с 1944-го до середины 50-х годов.
– В прошлом году судили бывшего работника госбезопасности и его агента, обвинявшихся в причастности к преступлению против человечности – убийству трех «лесных братьев». Подсудимые говорили, что на самом деле это были никаких не борцы за свободу Эстонии, каковыми они представлены в материалах следствия, а бандиты, которые грабили своих же соотечественников, эстонских крестьян. И что люди просто вынуждены были помогать им продуктами, жильем, потому что боялись...
– В советское время именно такова была официальная линия: «лесные братья» – это бандиты, кулаки, фашисты... Да, были среди них и такие. Но не только. Когда я занимался этой темой, то изучал социальный состав «лесных братьев». Оказалось, что среди них были люди из самых разных слоев: офицеры, полицейские, учительницы, даже священники, крестьян было больше бедных, чем богатых. То есть очень широкий спектр общества... А помогало до 1949 года «лесным братьям» большинство крестьян. До образования колхозов.
– Почему эти люди ушли в лес?
– Мотивы у всех были разные. И все-таки большинство мечтало о свободной Эстонии. Те, кто участвовал в боевых действиях, сражались за свободную Эстонию. Или, по крайней мере, думали, что сражаются за нее. Надежду «лесным братьям» давали голоса западных радиостанций, которые обещали: мол, скоро мы придем и поможем вам. В течение десяти лет после окончания Второй мировой войны «лесные братья» надеялись, что вот-вот начнется новая война, которая и принесет Эстонии свободу. Надо только немножко подождать...
– Но помощь все не приходила...
– В марте 1949 года, как известно, была проведена массовая депортация местных жителей – более 20 тысяч человек выселили в восточные районы страны. В том числе членов семей «лесных братьев» и тех, кто помогал скрывавшимся в лесах. И вот после этого люди действительно начали бояться помогать «лесным братьям». Так что депортация сильно подорвала это движение. Новая надежда появилась в 1956 году, в связи с Венгерским восстанием. «Лесные братья» надеялись, что нечто подобное случится и в Прибалтике. Но ничего не случилось, восстание в Венгрии было подавлено. Моральный дух «лесных братьев» окончательно угас. Часть из них потянулась в КГБ – сдаваться.
– И много лесных братьев сдалось?
– Точную цифру не знаю. В это время, думаю, уже не очень много – может, несколько сотен человек. Мало кто еще питал иллюзии насчет добропорядочности властей. Дел в том, что власти пять раз объявляли амнистию «лесным братьям». Первая была еще в 1945 году. Действительно, некоторых вышедших из леса власть простила и легализовала. Но многих – обманула и отправила в лагеря лет на 25. Мало того, ЦК Компартии Эстонии, объявив «лесных братьев» злейшими врагами народа, где-то в 1957 году издал постановление, запрещающее бывшим «лесным братьям», отбывшим наказание, прописываться в Эстонии. Они селились в близлежащих российских областях, в Латвии. И только в конце 1980-х годов получили возможность вернуться на родину.
– Много ли лесных братьев участвовало в боевых действиях против частей советской армии и органов внутренних дел?
– Вооруженные столкновения то там, то здесь происходили почти каждый месяц до осени 1953 года. Позже – гораздо реже. Участвовала в них меньшая часть лесных братьев, большинство просто сидело в лесу.
– Ваш коллега историк Ханнес Вальтер опубликовал такие цифры. В боях погибли 1510 «лесных братьев». А сами они уничтожили 1728 красноармейцев.
– Думаю, таких конкретных цифр, с точностью до одного человека, никто не знает. По моим данным, «лесных братьев» в боях погибло больше – около двух тысяч человек. Сколько они сами уничтожили, затрудняюсь сказать. Замечу лишь, что истребили они немало не только красноармейцев и милиционеров, но и гражданских лиц. Коммунистов, советских активистов...
– Значит, после 1956 года движение «лесных братьев» сошло на нет?
– Можно сказать и так. Лишь самые стойкие и убежденные продолжали жить в лесу. И некоторые жили там десятилетиями. Конечно, никаких активных действий они уже не вели. Нам сегодня трудно понять, как можно столько времени жить в лесу, терпя лишения...
– А главное, трудно понять – зачем? Ведь уже было ясно, что советскую власть скинуть не удастся.
– Я беседовал с некоторыми «лесными братьями», задавал тот же вопрос. Они отвечали так: пусть и не суждено нам увидеть Эстонию свободной, зато будем свободными сами. Лучше, говорили, жить в лесу, чем в лагере.
– Где именно они жили? Как добывали себе пропитание?
– Летом – в каких-нибудь землянках, под открытым небом. Зимой – на скрытых от посторонних глаз хуторах. Продуктами им помогали легальные жители. Случалось, и грабежами промышляли. Конечно, были среди этих людей и откровенные уголовники. Все же годы жизни в лесу на разных людях сказывались по-разному. Но в среде идейной части «лесных братьев» существовал закон: частных собственников не трогать. Грабили только государственные магазины. При этом оставляли записки такого содержания: «Эстонские партизаны взяли в этом магазине столько-то мяса, колбасы... Расплатится за продукты правительство свободной Эстонии».
– Ну и как, возместило правительство свободной Эстонии ущерб этим магазинам?
– Этого я не знаю. Но точно известно другое – в 1994-м или в следующем году Государственный суд ЭР постановил: грабежи магазинов «лесными братьями» преступлениями не считать. Поскольку «лесные братья» считали, что находятся в состоянии войны с оккупационной властью.
– Один из таких проживших десятилетия в лесу людей – последний партизан, как написано в музее оккупаций – погиб 28 сентября 1978 года. Ровно 25 лет назад.
– Документы свидетельствуют, что это случилось 27-го. Строго говоря, умирали «лесные братья» и позже – но своей, естественной смертью. А некоторые и сейчас живут и здравствуют. Но в схватке с представителями правоохранительных органов – да, Аугуст Саббе был последним.
– Что известно об этом человеке?
– Родился он 1 сентября 1909 года на хуторе в Вырумаа. Двое его старших братьев погибли в Освободительной войне, и Аугуст стал наследником отцовского хутора. После школы работал на этом хуторе. С приходом русских, стараясь избежать мобилизации в Красную армию, скрылся в лесу. В период немецкой оккупации состоял в дружине Омакайтсе. Да, слава у этих подразделений не очень добрая, но активным членом Саббе не был – лишь иногда охранял мост, а в основном жил на хуторе отца, который умер в 1929 году. Когда в 1944 году началась массовая мобилизация в немецкую армию, Аугуст опять ушел в лес, не желая служить и в этой армии тоже. После установления советской власти он с женой своего друга вышел из леса и примерно год жил легально, работал на мельнице. Сотрудники госбезопасности предложили ему стать их агентом, чтобы достать того самого друга. Саббе ушел в лес. Агентом стать отказался, но и выходить, конечно, уже не мог. Так что, можно сказать, гэбисты сами сделали из него своего врага...
– Семья была у него?
– Не было, детей и внуков не оставил. Но несколько лет назад мне довелось беседовать с 89-летней в ту пору его двоюродной сестрой – дочерью дяди Аугуста Саббе. Она рассказывала, что Аугуст был нормальный парень, охотник, спокойный, немногословный. Еще говорила, что ее вызывали в Тарту для опознания трупа Аугуста Саббе. Она сказала, что этот человек ей не знаком. Хотя, конечно же, узнала его. Тем более, на руке у покойного были часы, подаренные Аугусту перед войной его отцом. Вряд ли в то время, в конце 1970-х, ей грозило какое-то наказание, но страх перед репрессивными органами в людях сидел глубоко.
– А зачем понадобилось репрессивным органам в конце 1970-х годов разыскивать этого уже пожилого человека? Он что, продолжал заниматься грабежами?
– Во всяком случае, числился во всесоюзном розыске, как опасный преступник. Искали его еще в 1954 году, как следует вот из этого архивного документа: «...Скрывается на территории Выруского и Пылваского районов ЭССР. Ранее состоял в банде РООТСА (ликвидирована). Участвовал в теракте и вооруженных грабежах. По сообщению агента «Йохан Пийр», Саббе в настоящее время укрывается на хуторе одного из родственников ранее ликвидированного бандита Выхни...»
Вряд ли он и двадцать с лишним лет спустя занимался терактами и грабежами. Видимо, поступали сигналы в органы, что в лесу скрывается подозрительный человек. Возможно, поступали указания и сверху – покончить, наконец, с этим пережитком прошлого. Ведь СССР был уже сверхдержавой, обладал колоссальной военной мощью, покорял космос, а тут все еще какие-то «лесные братья» бродят...
– Так что же случилось 27 сентября 1978 года?
– По реке Выханду, протекающей по родным местам Аугуста Саббе, на лодке плыли офицер КГБ Орвин Орас и милицейский инспектор Неэме Таавель. Вычислили ли они Аугуста Саббе, удившего в этот момент рыбу с берега, и прикинулись рыболовами или случайно на него вышли, могут сказать только они сами. Но факт, что вышли. Таавель пристроился рядом с рыболовом, Орас их сфотографировал. Незнакомцы попросили рыболова назвать адрес, по которому можно прислать снимки. После долгой паузы он назвал какой-то таллиннский. Это у гэбиста и милиционера вызвало подозрение. Рыболов тоже заподозрил подвох. Он выхватил пистолет, все трое бросились в реку, где схватка продолжалась минут двадцать. Затем рыболов бросился вплавь к середине реки, там погрузился под воду и больше уже не всплывал. Орас и Таавель попытались его спасти, но не смогли.
Вот так погиб последний эстонский партизан... Как бы ни относиться к Аугусту Саббе, думаю, следует отдать должное его мужеству. Он до конца остался верен закону идейных «лесных братьев»: живым врагу не сдаваться...
* * *
В архиве Ээрика-Нийлеса Кросса есть заметка «Первый орден» из пылваской районной газеты «Кoit» за 22.02.1979 г., в которой рассказывается о младшем лейтенанте милиции Неэме Таавеле, награжденном орденом Красного Знамени за участие в операции по задержанию опасного преступника. Орденом был награжден и Эрвин Орас, но об офицерах КГБ в газетах, понятно, не писали.
Конечно, было бы интересно узнать о тех событиях из первых рук. Но увы... Эрвин Орас, которому я позвонил по телефону, наотрез отказался говорить на эту тему.
Похоронен последний эстонский партизан в Тарту на том участке кладбища Раади, где предают земле асоциалов и прочих неизвестных: ведь извлеченный из реки труп опознан как Аугуст Саббе только неофициально. Однако к 20-летней годовщине гибели на его могиле воздвигнут памятный камень. На нем начертаны слова из песни лесных братьев:
«Если суждено погибнуть за тебя, моя отчизна, в честном бою или без оружия, то знайте, все друзья, крик моей души – отомстите за мою жизнь!»
«День за Днем», 26.09.2003
