Очарование ферросплавов
С советским периодом в истории Эстонии – все ясно. По крайней мере, с точки зрения официоза. Цвет у этого периода один – черный. Оно, дескать, и понятно, – оккупация, целых полвека оккупации.Молодым поколениям, конечно, можно вбить в голову эти мифы. Можно, только непонятно, зачем. А вот у людей постарше, знающих о тех временах не из речей лживых политиков и писаний бессовестных историков, а по собственному опыту, светлеют лица, когда они вспоминают.
Дружба, братство, взаимопомощь – такими полузабытыми сейчас словами характеризует Зоя Арсеньевна Корчемкина будни в эстонских трудовых коллективах, где ей довелось трудиться большую часть своей трудовой жизни, начиная с 1952 года. Мне довелось с ней познакомиться в 2009-м. Впрочем, хочется сказать иначе – посчастливилось.
56 лет и 62 дня
На стене в квартире Зои Арсеньевны висит старый вымпел – «Ильмарине» 1859 – 1984», выпущенный к 125-летию завода. На дворе – 2009-й. В этом году, стало быть, 150 лет? Только не слышно ничего о юбилейных торжествах: нет больше этого завода, да уже, наверное, и мало кто знает о том, что было у нас такое предприятие. Нет и других предприятий, о которых напоминает коллекция вымпелов. Нет давно самой Эстонской ССР, к 25-летию которой выпущен один из них.
Только два вымпела, с аббревиатурой МВТУ им. Баумана напоминают о действующем московском заведении, в котором учился муж Зои Арсеньевны.
С Борисом Михайловичем они прожили 56 лет и 62 дня. Пять лет назад его не стало. На полках много его фотографий. Да вот еще памятная вмятина на стареньком письменном столе…
На этом столе делали уроки, писали диссертации, доклад для международного конгресса. А также заклеивали костюм для подводного плавания – да нечаянно прожгли утюгом.
Борис обожал подводное плавание и просто плавание, походы на байдарках и вообще саму жизнь. Но настигла тяжелая болезнь… И не стало человека, которому должен поклоняться весь Таллинн. По словам Зои Арсеньевны, такую оценку дал Борису хорошо его знавший Вяйно Вяльяс, последний руководитель Компартии Эстонии.
На полке также стоят три флажка: в центре эстонский, слева и справа от него – американский и российский. В Америке живет сын Михаил, в России – внук Борис, их мама и бабушка – здесь, в Эстонии. В момент ухода мужа, отца и дедушки все трое были вместе.
– Мне кажется, Боря так тяжело заболел в какой-то мере от того, что все, что он создавал за эти долгие годы жизни в Эстонии, было уничтожено, – говорит Зоя Арсеньевна.
Впрочем, для Эстонии она и сама сделала немало.
В лаборатории порядок...
Малая родина Зои Арсеньевны Корчемкиной –деревня Сысанье, что в пятнадцати километрах от старинного города Старицы Тверской области. В райцентр она ходила в школу. Через два дня после выпускного вечера началась Великая Отечественная война.
Много чего довелось пережить ей в эти годы. На глазах у Зои и ее земляков в декабре 1941 года немцы сожгли родную деревню. В 40-градусный мороз…
Еще одно незабываемое воспоминание о годах войны связано с Победой. По Москве, где она тогда училась, шла колонна пленных немцев. Тысячи москвичей и приезжих спокойно и молча наблюдали шествие. Немцы с опущенными головами тоже шли молча. Слышен был только мерный топот сапог. Сколько лет миновало, а так и стоит перед глазами эта картина.
После школы Зоя успела поработать в районной газете, потом учительницей. Девушку даже обещали в партизанский отряд направить как хорошо владеющую немецким языком.
Но в партизаны она не попала. Ее судьбу определила попавшаяся на глаза газета, в которой было написано, что идет набор студентов в Московский институт стали имени Сталина (как тогда назывался теперешний МИСиС – Московский институт стали и сплавов).
– Больше всего в том сообщении меня заинтересовало слово «ферросплавы», – вспоминает Зоя Арсеньевна. – Естественно, я понятия не имела, что это такое, но само слово меня очаровало, и я поступила в этот институт. Был 1943 год, до победы еще далеко, но правительство уже думало о подготовке специалистов, которые нужны будут после войны. С фронта возвращали преподавателей, а парни получали бронь.
Зоя Арсеньевна тепло вспоминает годы учебы в институте. Преподаватели там были высочайшего уровня, выдающиеся ученые-металлурги.
– Будущий академик Александр Владимирович Самарин возглавлял у нас кафедру электрометаллургии – моя специальность, а премудрости тех самых ферросплавов открывал мне Василий Семенович Емельянов, позже член-корреспондент Академии наук СССР, а на практике я их познавала в Новокузнецке. Кстати, гигантский металлургический комбинат там начинали строить американцы, когда Советский Союз дал им работу во время парализовавшей Америку Великой депрессии, а достраивал Иван Павлович Бардин, еще один академик. Он преподавал организацию производства, и мне запомнилось, например, такое его наставление: «Как у вас там дома, меня не интересует, но ваше рабочее место должно быть идеальным».
Зоя Корчемкина всегда старалась следовать этому наставлению. И это замечали ее коллеги. Много лет спустя, когда она давно уже работала в Таллинне, один из них, заводской поэт, ко дню рождению Зои Арсеньевны посвятил ей целую поэму, в которой были такие незамысловатые строки:
В лаборатории порядок, чистота
И плаваете Вы в ней словно рыбка,
И дело свое знаете до дна…
Зое Арсеньевне вспоминается, что учиться было приятно и в бытовом отношении. Дело в том, что институт стали относился к министерству не высшего образования, а черной металлургии. А министр Иван Федорович Тевосян, сам металлург, очень заботился о студентах. Вот один только штрих этой заботы: как отличница Зоя получала стипендию 690 рублей, вполне сравнимую с ее первой зарплатой после института – 750 рублей.
В Таллинн, на «Ильмарине»
Молодого специалиста направили работать на Венюковский арматурный завод в Подмосковье. Там Зоя и встретила Бориса – его распределили туда же. Они создали семью, стали себе жить-поживать и добра наживать. Далеких планов не строили, но крутых поворотов в дальнейшей своей жизни не ждали. Однако такой поворот случился уже скоро.
Как-то в Венюково приехал директор таллиннского завода «Ильмарине» Владимир Александрович Кяо. Свой завод ему показывал Борис Корчемкин. Приехал Кяо не с целью переманивания кадров, но очень уж понравился гостю Борис – толковый, грамотный специалист, культурный и образованный человек. И вот, признавшись, что у них в Таллинне остро не хватает специалистов, предложил Борису и Зое перебраться в столицу Эстонии, работать на заводе «Ильмарине». Они, немного подумав, дали согласие.
Борис сразу занял должность главного конструктора, Зоя – начальника центральной заводской лаборатории. Они стали первыми инженерами, пришедшими на завод после войны. Был 1952 год.
– Работали на заводе, в основном, эстонцы. Они встретили нас необычайно тепло и радушно, – вспоминает Зоя Арсеньевна.
Ей запомнились те годы как время огромного трудового энтузиазма, какого-то невероятного подъема, всем хотелось работать лучше, еще лучше, как можно лучше. При этом материальная составляющая бытия считалась далеко не самой первостепенной. Были ценности и выше.
– Все трудились, как муравьи, – продолжает рассказ Зоя Арсеньевна. – Каждый старался помочь товарищу, поддержать, не подвести. На производстве ведь все видно сразу – где брак, а где отличная работа. Работа, твой вклад в общее дело – вот что было главное. А не то, кто и как на каком языке говорит.
Научили – скажи спасибо
Однажды, 17 августа, в день рождения Бориса, в дверь их квартиры кто-то постучал. Кто бы это мог быть? На работе, конечно, скромно отметили день рождения главного конструктора, но домой никого не приглашали. Да и кого приглашать-то? Корчемкины к этому времени прожили в Таллинне всего несколько недель, родственников нет, особо близких друзей пока еще вроде бы тоже.
Открыли дверь – на пороге двое. Один – улыбающийся Виллу, главный технолог завода, с бутылкой шампанского в руках. Виллу – эстонец, причем русским вообще не владеющий, но явиться к друзьям-коллегам без предупреждения, подумала Зоя, – это так по-русски.
Вместе с Виллу пришел Сергей, начальник литейного цеха. Он – из коренных местных русских, свободно говорил на двух языках. В общем, хорошо тогда посидели.
Потом визиты в дом к Корчемкиным стали обычным явлением. И не вдвоем, а такими большими шумными компаниями вваливались, что места в комнатах часто всем не хватало, и столы выносили в коридор. Задушевные разговоры затягивались допоздна…
Зоя Арсеньевна может припомнить много подобных эпизодов. Например, подходит она как-то к дому, смотрит – дрова их с Борисом, недавно привезенные, распилены, наколоты и аккуратно сложены в поленницу. Подумала, что кто-то принял дрова за свои. Нет, как выяснилось, это рабочий их завода (Уно или Удо – с годами подзабылось имя), живший в их доме, решил помочь. Просто по доброте своей.
Весть о том, что на «Ильмарине» из России прибыл квалифицированный специалист-металлруг, каких в Эстонии нет, быстро распространилась по таллиннским предприятиям. На завод стали наведываться гонцы с них, чтобы проконсультироваться с Корчемкиной. А на машиностроительном заводе им. Лауристина ее попросили провести курсы для мастеров и сталеваров. Заодно она исправила там печь.
– У них электропечь выдерживала мало плавок, часто приходилось ее останавливать, а это всегда ЧП, – пояснила Зоя Арсеньевна. – Нашла причину изъяна в конструкции. Правда, рабочий, который ее клал раньше, немного обиделся. «Неужели эта девчонка лучше меня кладет печи?» – пожаловался он главному инженеру. Тот ответил: «Тебя научили – скажи спасибо».
Тем не менее, вывод она для себя сделала: если обнаруживала ошибки в работе коллег, старалась дать понять об этом как можно деликатнее, просила человека еще раз все проверить, чтобы он сам понял, что ошибся. Лишь бы не обидеть, не задеть самолюбие. Особенно, если это был эстонец – все-таки другой народ…
Многому научила Зоя Арсеньевна таллиннских коллег по части металлургии, внедрила то, чего здесь никогда не было. И не только здесь. В 1967 году даже делала доклад на международном конгрессе литейщиков в Париже на тему изобретенных ею жаростойких сплавов.
Она и теперь, увлекаясь, то и дело начинает рассказывать об особенностях металлов, сплавов, шлаков, нюансах технологических процессов, химических реакций. Слушаешь Зою Арсеньевну, и кажется, что хоть сегодня, в свои 85, она готова пойти в цеха или в аудиторию, и рассказывать о сложной, но такой увлекательной науке металлургии, о ее очаровании. Только кому это здесь сейчас надо…
Улица Тынисмяги, 7
Почти сразу по приезде в Таллинн Зоя Корчемкина включилась в деятельность НТО (научно-технического общества) машиностроителей, знакомую ей еще по институту. В течение двадцати шести лет она занимала на общественных началах должность заместителя председателя.
«Ильмарине», машиностроительный, «Вольта», «Двигатель», «Норма», «Вазар», «Таллэкс», «Пионер», торгового оборудования, тартуские «Выйт», пластмассовых изделий, литейно-механический, пярнуский «Продмаш»… Зоя Арсеньевна так долго перечисляет заводы, на которых были первичные организации НТО, что невольно поражаешься: неужели столько промышленных предприятий у нас было? Почти ничего не осталось…
– НТО объединяло практически всю техническую интеллигенцию Эстонии, – говорит Зоя Арсеньевна. – Движение это было добровольным, люди охотно участвовали в его работе, потому что это было интересно и полезно. Первички возглавляли, как правило, главные инженеры, среди них были и русские, и эстонцы, но опять же – никаких вопросов насчет языка общения. Все вопросы – только по делу.
Встречи эти проходили в непринужденной обстановке, коллеги с разных заводов делились опытом. Предлагали друг другу помощь. Если, скажем, кто-то посетует, что не удается отлить какую-то деталь, обязательно подойдет коллега с другого завода и скажет: «А ну-ка, покажи модель, может, наши ребята смогут помочь?»
Если на каком-либо предприятии вводилось какое-то новшество, соответствующая секция НТО собиралась там, чтобы с новинкой познакомились все желающие с других предприятий.
О лозунгах типа «Да здравствует солидарность трудящихся!» они вспоминали пару раз в год, когда в праздники выходили с плакатами на демонстрации. А между тем, судя по рассказу Зои Арсеньевны, эта самая солидарность была реальным явлением. Во всяком случае, она проявлялась и в такой форме.
Самые любознательные заглядывали и в «чужие» секции. Например, на заседания литейной, вспоминается Зое Арсеньевне, часто приходил Федор Берман с Таллиннского машиностроительного завода, нынешний глава концерна BLRT Grupp, выросший из того самого завода. Хотя был он отнюдь не литейщик – просто его интересовало все новое. Может, отчасти и поэтому завод, который Берман представлял в научно-техническом обществе, оказался одним из немногих в Эстонии, который не просто сохранился, но и стал конкурентоспособным в условиях капитализма, освоив, помимо судоремонта, с десяток других направлений деятельности.
Улица Тынисмяги, 7. Этот таллиннский адрес хорошо известен членам НТО, да и не только им. Это знаменитый Дом инженеров, ставший родным для технической интеллигенции всей Эстонии.
Понятия «техническая интеллигенция» уже почти нет. Потому что нет, увы, самой технической интеллигенции, за исключением разве что отдельных представителей. А как класс – пожалуй, можно сказать, что она уничтожена.
Великая преображающая сила
Зоя Корчемкина отнюдь не идеализирует советский строй. На заседаниях всесоюзного НТО в Москве, на которых она присутствовала, разговоры велись откровенные. О том, что от развитых стран отстаем все сильнее в плане технологий, качества продукции.
Почему? Ведь в стране было столько талантливых ученых, конструкторов, инженеров! Отвечая на этот вопрос, Зоя Арсеньевна привела один частный, но характерный пример. Завод «Ильмарине», кроме основной продукции, выпускал и посуду. Почему кастрюли были такие тяжелые? А потому что план спускали не в штуках, а в тоннах. Абсурд? Да, но он зачастую был нормой жизни.
Ближе к концу нашей долгой беседы она рассказала притчу:
«Ответственность без любви делает человека бесцеремонным, справедливость без любви делает человека жестоким, правда без любви делает человека критиканом, воспитание без любви делает человека двуликим, ум без любви делает человека хитрым, приветливость без любви делает человека лицемерным, власть без любви делает человека насильником, честь без любви делает человека высокомерным, богатство без любви делает человека жадным, вера без любви делает человека фанатиком. Есть только одна преображающая сила – любовь. Без любви всё – ничто».
По мнению Зои Арсеньевны, эта притча объясняет многое, происходящее сегодня. Не только в Эстонии, но и вообще в мире. Нельзя не согласиться.
Из коллективного сборника «Некороткая память», Таллинн, издательский дом SKP MEDIA, 2009