Разговор с убийцей

Передо мной – светловолосый молодой человек с открытым доброжелательным лицом. Осужденный не просто за убийство, а за убийство заказное.

...Все было у уроженца Пярнуского района Хардо Керса, как у всех. Учился в школе, потом в техникуме, работал в колхозе, служил в армии, обзавелся семьей.

Уже в годы независимости Хардо решил получить другую профессию – в сфере охранных услуг. И поступил в соответствующую школу в Пярну. Там и познакомился с Яанусом Мыыком. Как оказалось, это было роковое знакомство, но тогда Хардо считал его лучшим другом.

Они вместе работали в пярнуском ночном клубе «Мираж». Правда, не очень долго – Яанус решил заработать более серьезные деньги. И начал бизнес с финским компаньоном в Финляндии. Дела шли неплохо, но аппетит приходит во время еды, и в 1996 году Яанус перебрался в Таиланд.

Друзья продолжали поддерживать отношения, обмениваясь письмами и переговариваясь по телефону. Со временем известия от Яануса стали приходить все более тревожные. И через два года после отъезда он прямо написал Хардо: «У меня серьезные проблемы. Нужна твоя помощь. Приезжай...»

Хардо ни секунды не раздумывал. В это время он работал охранником в одном из пярнуских банков. На работе и дома сказал, что ему необходимо проведать друга в Таиланде. Если начальство не возражало, то спутница жизни Андра не хотела об этом и слушать: дома маленький ребенок (сыну Кристьяну было тогда два года) и вообще... Но Хардо настоял на своем. В марте 1998 года он отправился в Таиланд.

На месте, вспоминает Хардо, выяснилось, что у Яануса даже более серьезные проблемы, чем он предполагал. Более того, как он понял, существовала прямая угроза жизни его друга. И исходила она будто бы от русского мафиозного бизнесмена Константина Поволоцкого.

В Таиланде, говорит Хардо, вообще очень много русских, контролирующих туризм, ресторанный бизнес и другие сферы... Вот и этот Поволоцкий был хозяином нескольких ресторанов. Хардо понял одно: или Поволоцкий убьет его друга, или...

Он купил в магазине пистолет, патроны – там, говорит, оружие продают всем желающим без ограничений. Какой-то российской модели пистолет.

<…>

Разыскать врага своего друга труда не составило. Он нашел его около десяти часов вечера 30 марта. На веранде собственного ресторана в небольшом курортном городе Паттайе. Ресторан в это время уже закрывался, поэтому людей вокруг почти не было. В темноте он подошел к жертве и с двух шагов четыре раза выстрелил в голову. В газетах писали, как рассказал Хардо, что он ранил и жену Поволоцкого, но это неправда. Она действительно была рядом, но осталась цела и невредима. Да и зачем, говорит, ее трогать? Она же не угрожала другу.

Задержали Хардо Керса через пару дней в аэропорту таиландской столицы Бангкока, за несколько минут до посадки в самолет

<…>

Хардо уверен: кто-то донес. Больше всего его изумило, что у полицейских оказалась его фотография. Та самая, которую он послал Яанусу, думая, что тот скучает по другу. Как же она могла попасть к полицейским? Хардо понятия не имеет. Когда позже – уже в тюрьме – он встретился с Яанусом, спросил его, конечно, и об этом. Тот только пожал плечами.

Полицейские обнаружили у арестованного пять тысяч долларов. Вознаграждение за убийство? Хардо уверяет: нет! Эти деньги дал ему Яанус, чтобы передать одной его знакомой в Хельсинки. Вот только никто ему не верит...

Следствие продолжалось два дня. Все два дня, говорит Харлдо, его избивали, заставляя подписать бумагу, что он совершил заказное убийство и получил за это пять тысяч долларов. Правда, позволили позвонить жене, чтобы сообщить о случившемся. Говорить велели по-русски или по-английски: переводчика с эстонского в таиландской полиции нет. И заставили сказать, что получил за убийство пять тысяч долларов. Он выполнил указание. Отказаться, говорит, не было никакой возможности. Ведь он был совершено один, и полицейские могли вытворять с ним все, что хотели. Эстонского дипломатического представительства в Таиланде нет, адвоката у Хардо тоже не было. Говорит, что ему и в голову не могло прийти, что этот разговор полицейские запишут на пленку, которая будет представлена в суде в качестве доказательства.

Суд длился также два дня. Без адвоката, без переводчика. В зале суда было только четверо – судья, обвинитель, подсудимый и конвойный полицейский. Говорить что-то было бесполезно. Да его ни о чем и не спрашивали. Приговор судья также зачитал на тайском языке без перевода. Покинув здание суда, Хардо даже не знал, какое наказание ему назначили.

О том, что приговорен к пожизненному лишению свободы, узнал только в тюрьме. Там по телевизору идет информация о вновь прибывших, и местные товарищи по несчастью перевели ему...

Тюрьма Бангванг, куда привезли Хардо Керса, находится в нескольких километрах от столицы Таиланда. Всего там содержится семь тысяч узников – тех, у кого срок наказания от 30 лет и больше. Все они распределены по зонам. Зона – это площадка размером примерно 200 на 50 метров. На ней размещается около тысячи узников. Что почувствовал Хардо, когда узнал, что на этом клочке далекой чужой земли ему предстоит провести всю оставшуюся жизнь? А ведь ему не было еще и тридцати лет... Стало страшно, коротко говорит Хардо.

Осужденные живут в домиках по краям зоны. В камерах – человек по 25 в каждой. Без каких бы то ни было лежачих мест – спят там прямо на полу. Жара страшная. От нее нигде нет спасения. Что в помещении, что на улице – везде сорок градусов и духота. Откуда заключенные? Со всего мира! Из Америки, Европы, Африки... Не менее 95 процентов сидят за наркотики.

Общался с другими узниками Хардо по-английски. До отъезда в Таиланд языком владел неважно, но в тюрьме поднаторел. Не обижали сокамерники? Было немного. Нет, физических издевательств не было. Просто смеялись, пальцем показывали.

Работать не заставляли. Там просто нет работы. На территории зоны стоит какая-то фабрика, но она давно не действует.

Как и чем кормили? В тюрьме, говорит, не кормят. То есть как? А так: питание – проблема самого заключенного. Еду можно купить у тюремщиков. Их там десять человек на зону – по одному на сотню заключенных. В основном предлагают рис. Какое-нибудь варево можно приготовить на улице, в чане над костром.

Никаких медицинских работников нет. Правда, через тюремщика можно попросить прийти медработника, но опять-таки услугу он окажет за деньги. Лекарства – за отдельную плату. Больных очень много – процветают СПИД, туберкулез... Больные содержатся вместе со здоровыми. Только когда явно видно, что человек умирает, его куда-то увозят. А умирают довольно часто.

Недостатка в наркотиках для желающих нет. Их тоже продают через тюремщиков. Причем даже охотнее, чем еду: больше денег содрать можно.

Откуда у заключенных деньги? Присылают родственники, друзья. Помогают представители посольств в Таиланде. Эстонского представительства в Таиланде нет, но родственники и друзья деньги Хардо присылали.

А если деньги некому прислать, и посольства нет? Хардо пожал плечами – тогда, мол, совсем тяжело. И повторил только что сказанное – многие умирают...

Каждое утро он начина с мыслью – дожить до вечера, не сломаться, выкарабкаться и сегодня. Но больше всего тяготило одиночество. Ко многим сокамерникам приходили гости – посольские работники и родственники. А к нему – никто. Хардо жил ожиданием писем с родины, но они идут так долго...

И все же два свидания состоялись. Одно – с родителями убитого им русского бизнесмена. Хардо рассказал им, как на духу, свою историю, и, как ему показалось, эти пожилые люди теперь не держат на него зла.

А вот вторая встреча его просто подкосила. Это было мимолетное свидание с Яанусом, которого тоже арестовали. Яанус сказал, что между ними все кончено, он не желает больше его видеть. Потому что это он, Хардо, погубил его...

Хардо был в шоке, он не мог поверить тому, что услышал. И это говорит человек, которого он считал лучшим другом! Человек, ради которого он все бросил и помчался на другой конец света, чтобы попытаться помочь ему в беде, рискуя собственной жизнью. Это предательство, говорит Хардо. Если бы знал, что друг на такое способен...

Кстати, а какой приговор получил Яанус? Суда пока не было, следствие все еще продолжается. То есть как? Ведь у него, Хардо, следствие всего два дня продолжалось. У меня, подтвердил он, два дня, а у него – шестой год идет. Ничего, говорит, удивительного – это Таиланд...

Еще одну рану нанесла ему жена Андра. Конечно, Хардо понимает, что виноват перед ней, просил в письмах прощения, но любимая женщина, как и лучший друг Яанус, оттолкнула его, уже через год перестав отвечать на его письма. Теперь, естественно, он понимает, что надо было послушаться Андру, когда она умоляла его не ехать в Таиланд. Многое, говорит Хардо, надо было сделать по-другому...

Надежду все же вернуться на родину, хотя и стариком, узнику-эстонцу подарил король Таиланда. Он объявил амнистию, благодаря которой пожизненный срок Хардо Керсу заменили на 40-летний.

Однако Хардо пробыл в страшной тюрьме Бангванге только пять лет. (Его воспоминания о ней в целом совпадают с описаниями одной из самых жутких тюрем мира, которые можно найти в Интернете, за исключением, может, одного момента – пишут, что скудное питание заключенным один раз в день все же полагается, хотя, возможно, давать его стали поле того, как Хардо покинул Бангванг). Спасибо родному правительству. Благодаря соглашению между Эстонией и Таиландом об обмене осужденными, Хардо Керса (и еще двоих эстонцев-наркоторговцев) пару недель назад доставили для отбытия наказания на родину. Поэтому и оказалась возможной наша встреча.

С возвращением Хардо одним мусульманином в Эстонии стало больше – на чужбине, в неволе, он проникся исламом, начал изучать Коран. Что подтолкнуло? Просто понял – это именно то, что нужно его сердцу<…>

Хардо признался, что в связи с возвращением на родину у него затеплилась надежда провести в неволе меньше назначенного ему таиландскими властями срока. Ведь он теперь отбывает наказание в Эстонии, а здешним законодательством не предусмотрен такой срок лишения свободы – 40 лет. Самый большой (не считая пожизненного) – 20 лет. Но пока, говорит Хардо, никто не знает, что с ним делать. В том числе Министерство юстиции.

А еще он надеется, что Андра все же навестит его. С сыном. Кристьяну уже семь лет. И пять из них Хардо его не видел. Мысль, что может не увидеть сына никогда, невыносима.

Мать, конечно, приезжала. Но почти ничего не говорила. Только плакала.

«День за Днем», 30.05.2003