А сейчас мы будем пить по-грузински

Нет, не то. Петь по-грузински! Вот это другое дело. Ведь корреспондент «Дня за Днем» получил задание написать заметку о местном грузинском ансамбле «Мамули», который замечательно по-грузински именно поет.

Офис ансамбля – в небольшом помещении в самом дальнем доме самой дальней окраины Таллинна. Пианино стоит, гитара на стене висит. Музыкальный центр имеется. Здесь ансамбль, как правило, репетирует.

На столе – три красочных журнала, изданные грузинским культурным обществом «Мамули» для местных грузин, книга президента Арнольда Рюйтеля «Возрождение будущего» с автографом автора, фотографии ансамбля «Мамули», одна из которых с тем же Рюйтелем.

В помещении двое – я и Гиви Мамучарашвили, руководитель ансамбля и заместитель председателя культурного общества "Мамули", что в переводе с грузинского означает «отчизна».

Хорошо так сидим, спокойно, чинно. Интервью, стало быть, беру. Ведь именно для этого я сюда командирован. Не пить же.

Все наоборот

Гиви в середине 1970-х годов проходил в Таллинне срочную армейскую службу. Шофером был в строительной части. Под конец службы, вспоминает Гиви, гражданские власти уговаривали военных строителей остаться в Эстонии – строить олимпийские объекты. Он и остался. Не только потому, что уговаривали, - вообще город понравился. В  Грузии он жил в отдаленной деревне. В Кахетии. Фильм «Мимино», спрашивает, смотрели? Вот как раз из тех краев. Где самый лучший виноград растет. Съездил только на родину за молодой женой – и сразу обратно. Кстати, другой Гиви, по фамилии Каадзе, еще один участник ансамбля – его земляк из той же деревни. И тоже служил шофером в той же части.

Так Гиви укоренился в Эстонии. Строил, правда, не олимпийские объекты, а жилые дома. В том числе и этот, самый дальний на самой дальней окраине, где живет с семьей, и на первом этаже которого расположен офис ансамбля «Мамули».

А сейчас чем занят Гиви? Все наоборот – трудится в фирме, которая дома сносит. Неприятная работа: когда-то строил, теперь – ломает. Да и той-то сейчас нет – зимой всех выгнали в вынужденный отпуск.

Сейчас многое, сетует Гиви, наоборот. В наше время, скажем, уже так не наездишься на родину, как прежде. Бывало, вспоминает, выпьешь за  Грузию, глаз увлажнится – и бежишь в аэропорт, благо, рейсы в Тбилиси были четыре раза в неделю. Ну, а если нет в этот день прямого рейса – через Москву, все равно быстро. Правда, пока долетишь, хмель выветрится, и свой поступок оцениваешь уже трезвее. Но не возвращаться же сразу. Шлешь телеграмму на работу,  мол, прошу оформить краткосрочный отпуск. Я же, говорит, коммунистом был, не имел права беспричинно прогуливать работу...

А однажды, ударился в воспоминания Гиви, он подошел к начальнику: «Дай КамАЗ в Грузию съездить!» Тот глаза таращит: «Куда, куда?» Дал, однако, машину. Вернулся Гиви с почти двумя тоннами великолепного коньячного спирта и горой фруктов. Двадцать литров спирта подарил начальнику. Через некоторое время тот подходит: «Слушай, тебе, случайно, не надо в Грузию? Есть КамАЗ свободный...»

В заветном месте

Теперь не наездиться, но все-таки удается иногда выбираться на родину. Последний раз был в октябре. И как там? Очень тяжело живет народ, бедствует страшно. У матери пенсия – три доллара. Если у работающего зарплата 10 долларов, это считается хорошо. Полиция взятки берет на каждом шагу. А министр внутренних дел обращается к народу по телевизору: «Что, вам жалко по 2-3 лари давать нашим доблестным стражам порядка? Ну, не может государство платить им достойную зарплату».  Дожили...

Кто виноват? Шеварднадзе со своим окружением. Выяснилось, что США из бывших республик СССР больше всех денег давали Грузии. Куда канули все эти миллиарды, если в госказне – ноль? Единственное, что хорошего сделал Шеварднадзе, – отдал бывшие колхозные земли сельским жителям. Одно для них спасение – земля-то благодатная.  Россия тоже, между прочим, поспособствовала экономической блокаде, в которой находится страна, настраивая против собственного грузинского государства Абхазию, Осетию, Аджарию – а только через эти автономии и имеет Грузия выход во внешний мир. Никогда, сокрушается Гиви, не было так много грузин в эмиграции, как сейчас. Все, кто имеет хоть какую-то возможность, уезжают...

Если честно, положа руку на сердце, не жалеет ли Гиви о распаде Советского Союза? Мой партийный билет, говорит, хранится в заветном месте, вот вам ответ на ваш вопрос. И все же пояснил: тогда Грузия расцветала, сейчас она – во мраке. Тогда он строил, сейчас – ломает. Тогда он имел все, сейчас...

Гражданство у Гиви российское. Говорит, всегда был советским человеком, им и остался. Правда, Россия, правопреемница Союза, не ценит такой преданности. Там Гиви Мамучарашвили – всего лишь подозрительное «лицо кавказской национальности», со всеми вытекающими отсюда последствиями. По Москве и ста метров не пройти, чтоб два-три раза милиция не остановила...

Интересно, подумалось вдруг невпопад, а как Рюйтель поступил со своим билетом члена Коммунистической партии? И согласился бы он, отважный борец за независимость Эстонии, дарить книгу с автографом и фотографироваться с человеком, не скрывающим своей тоски по временам «оккупации»?

Если ты артист

Гиви мог бы стать профессиональным артистом – до армии успел окончить один курс театрального института. Не стал. Но если человек в душе артист, это обязательно как-то проявится. Вот и Гиви всегда пел грузинские песни. Еще в советские времена выступал в одном музыкальном коллективе. Правда, не в грузинском, а в интернациональном – украинцы пели украинские песни, молдаване – молдавские, он, грузин, – грузинские.

А в наше время Гиви несколько лет назад дебютировал на Ратушной площади, пел тогда вдвоем с Георгием, пожилым земляком.

Георгий, к сожалению, исчез, зато примкнули другие исполнители. И теперь в составе ансамбля пять человек. Квинтет, стало быть. Гиви Мамучарашвили, Гиви Каадзе, Зураб Мехришвили, вокалисты. Анзор Турманишвили играет на доли – грузинском барабане, а Нугзар Рубашвили – единственный, имеющий специальное образование, музыкальный техникум окончил.

Хорошо, что общество «Мамули» было образовано, – благодаря этому, собственно, и возник одноименный ансамбль. А само общество влилось в объединение национальных культурных обществ «Лира», где оно чувствует себя очень хорошо.

Грузинские песни можно слушать без конца. Даже если ты и не грузин – все равно за душу берет. Именно так поет ансамбль «Мамули». Сколько песен у них в репертуаре на сегодняшний день, Гиви затрудняется сказать – не приходило в голову подсчитывать. Где-то около полусотни, наверное. Мы ведь, сказал он скромно, не выступали еще с сольными концертами, только в сборных – там три-четыре песни дают спеть. Зато выступать приходится часто. Вот и наступающий сезон обещает быть довольно напряженным. Надеются, что и в этом году посчастливится выступить на фольк-рок-фестивале в Финляндии, где впервые побывали год назад, во всяком случае, приглашение имеют, вопрос в деньгах.

Откуда песни берутся? С родины, конечно, привозят, откуда же еще. Все время ведь кто-нибудь туда ездит. А часто ли репетируют? Как правило, по воскресеньям. Чаще редко удается. У всех работа, семьи, дела...

Да, и вот еще кого надо обязательно отметить -  Серго Неберидзе. Человек музыкальный, очень он помогает ансамблю своими консультациями. Серго в Финляндии работает – изготавливает и устанавливает музыкальную аппаратуру. Фортепиано в офисе – это его подарок. Сейчас он в Таллинне, должен, кстати, подойти сюда...

По сведениям Гиви, нa сегодняшний день в Таллинне – 213 грузин. По всей Эстонии – около 400. А чисто грузинских семей – как у Гиви, чтоб и жена, дети, внуки были чистокровными грузинами, – не более десятка. Мало. Растворяется, сокращается диаспора. Вот была воскресная школа для детей-грузин. Тем, кто в ней занимался, уже по двадцать лет. Удастся ли набрать новых учеников – неизвестно. Что ж, тем более надо ценить, что у горстки грузин – свое культурное общество, свой ансамбль «Мамули», даже свой журнал...

Невыносимо уже...

Впрочем, нет уже журналов на столе. Как и книги Рюйтеля «Возрождение будущего» с автографом автора, фотографий – все сметено решительной рукой Гиви. А вместо этого на столе появились: хлеб лаваш, колбаса, сыр, килька, холодец... А также большая бутылка лимонада. Что ж, выпьем лимонада, закусим килькой – и домой. Статью писать об ансамбле «Мамули».

Тут отворилась дверь. Серго Неберидзе обещанный? Нет, это Зураб Мехришвили, вокалист «Мамули» с маленьким сыном Георгием. Зураб разорвал лаваш руками на ломти. Вы знаете, говорит, что нельзя хлеб ножом резать? Нехорошо это, неуважительно к хлебу. Налил сыну стакан лимонада, дал кусок хлеба, сыра. Сообщил, что сегодня приехал его двоюродный брат, газету местную привез. Пишут, говорит, что жизнь в Грузии меняется. К лучшему? А куда же еще? К худшему уже некуда. Жизнь налаживается. Уеду, говорит Зураб, на родину, точно уеду. Невыносимо уже, каждую ночь снятся родные края... А вот Гиви говорит – во мраке Грузия. Не в курсе Гиви, возражает Зураб, жизнь налаживается. Вот электричество, брат говорит, в родном районе появилось... Вы что будете – чачу, вино?

Опять отворилась дверь. Серго Неберидзе? Нет, опять не он. Целая толпа грузин ввалилась. Шум, гвалт. Это офис? Нет, явочная квартира, похоже, всех здешних грузин. По-русски говорите, пытается перекричать толпу Гиви, гость у нас! И действительно, все моментально перешли на русский. Здороваются друг с другом, и что характерно, не ограничиваются рукопожатием, а обнимаются и целуются. Можно подумать, вечность не виделись. Впрочем, их можно понять. А если грузин останется в городе не 213, а, допустим, 113 человек, объятия и поцелуи, наверное, будут еще крепче, чем сейчас...

Гиви кивнул на одного из молодых людей: «Это мой сын!» Тот подошел к отцу, обнял его, поцеловал. Сказал, улыбаясь: «Это мой батяня!»

Маленького Георгия увели, и почти вся толпа исчезла так же внезапно, как и появилась.

Через две границы

Поднялся Гиви с пластмассовым стаканчиком в руках: «Друзья, давайте выпьем за нашу Грузию!»

Тут опять отворилась дверь. Нет, и это не Серго. Это Яша Куршубадзе, председатель грузинского культурного общества. Только что, говорит, смотрел аджарское телевидение. Аджарское? В Таллинне? Да, а что такого? И аджарское, и тбилисское, «Рустави-2»,  смотрят. Каким образом? А тарелки-то на что? Все там скверно, говорит Яша. Передают, что населению раздают оружие и велят тренироваться метко стрелять...

Гиви и Зураб целиком и полностью на стороне президента Грузии Саакашвили, а аджарский руководитель Абашидзе им не по нраву. Как это так – не пустить президента страны на его же собственную территорию?! Абашидзе, один из богатейших людей Грузии, такой же, как и Шеварднадзе. Боится, видно, что новый президент выведет его на чистую воду... Яша, между прочим, аджарец. Но и он, похоже, не одобряет действий Абашидзе. На словах тот призывает к миру, а сам провоцирует...

Появился Зураб со стаканчиком: «Друзья, давайте выпьем за то, чтобы ни капли крови не пролилось в Аджарии!»

Тут отворилась дверь, и показалась кепка-аэродром. «Катастрофа, –  воскликнула кепка, – это просто катастрофа! Что происходит в Аджарии! Уму непостижимо!»

Это и был Серго Неберидзе. Явился с какой-то ношей в мешке.

Должно быть, аджарскому лидеру в этот вечер здорово икалось – в самом дальнем доме на самой дальней таллиннской окраине о нем только и говорили.

Принес Серго канистру. Водрузил на стол. Две границы, говорит, пересекла. Серго встретил канистру в Питере, перевез к себе в  Финляндию, оттуда – сюда, в Таллинн. И никто из таможенников даже не поинтересовался, что в  канистре. Наверное, были уверены, что там автомобильное масло.  А там – вино! Да не какое-нибудь, а имеретинское! Вообще-то, сказал Зураб, я чачу пью, а вино не пью, кроме одного – имеретинского. Серго расплылся в улыбке – еще бы, мол...

Почему грузины не пьянеют

«А сейчас мы будем пить по-грузински!» – объявил он. Достал пузатые глиняные кувшины с полки, где они стоят как раз под грамотами, полученными ансамблем «Мамули» за свои выступления, перелил в них содержимое канистры. В жару, пояснил Серго, хочется холодного вина, а в таких кувшинах оно сохраняется прохладным. Пластмассовые стаканы долой – пить следует из глиняных же пиал...

Опять вернулись к теме дискуссии – Абашидзе, Саакашвили, положение в Аджарии. Тревожно им...

«Мы все из разных краев, – говорит Серго. – Я - имеретинец, Гиви – кахетинец, Яша – аджарец. А все вместе кто мы? Грузины! Братья! А если грузин пойдет войной на грузина - это конец..»

– За Грузию!

– За нашу вторую родину Эстонию!

– За наших предков!

– За наших детей!

– За мир на грузинской земле!

Здесь ли, сегодня ли тихо сидели мы с Гиви, чинно беседовали? Зураб внимательно смотрит на меня. Что-то не так? Знаете, спрашивает, почему грузины никогда не пьянеют? Потому что между тостами они произносят по пятьсот слов, а вы не говорите и пятидесяти...

...Как то оружие, которое висит на стене в начале пьесы, всегда в конце нее выстреливает, так и у нас гитара, молчавшая до поры до времени, в этот вечер со столь неожиданно закрученным сюжетом оказалась востребована.

«А сейчас мы будем петь по-грузински!» – объявил Серго и взял в руки инструмент.

Ну, конечно, петь! Для чего же я сюда командирован? Не пить же...

"День за Днем", 19.03.2004