Слезы абхазской «Линды»

В центре Сухума, столицы Абхазии, самое примечательное место – мемориальное кладбище, где похоронены жители республики, военнослужащие и гражданские лица, погибшие в войне с Грузией, которую здесь называют Отечественной. На плитах высечено около 1300 фамилий. Всего тогда со стороны Абхазии погибло примерно 3000 человек. Мы пришли сюда с председателем общества «Линда» Светланой Холич-Якобсон.

Она сама – участница той войны, кавалер ордена Леона (Леон – царь, в старину правивший Абхазским царством). Это вторая по значимости награда после Героя Абхазии. Воевали также сын, братья, зять Светланы – всего пять членов семьи. С мужем Светлана уже больше двадцати лет в разводе. Сын Сергей, награжденный медалью «За отвагу», служил в разведывательно-диверсионной группе «Тишина» и вследствие трех тяжелых контузий стал инвалидом 1-й группы.
Светлана Холич-Якобсон, работавшая бухгалтером и в свободное время подрабатывавшая воспитателем в интернате, пошла на войну добровольцем. Как и многие абхазы.  Переквалифицировалась в медсестры. Однажды вынесла с поля боя тринадцать раненых, одного – без обеих ног. Вот за это и награждена орденом Леона. В 1992 году армии у маленькой республики практически не было.
– Грузины наверняка были уверены, что за считанные дни сомнут нас, ведь их – четыре миллиона, нас – сто тысяч, у них танки, горы оружия, у нас – почти ничего. И все-таки мы победили! – с
гордостью говорит Светлана.
Она сама видела, как мужчины уходили на войну, вооруженные кинжалами. Охотничьи ружья выдавались одно на пятерых и по пять патронов в ладонь. Оружие и боевую технику абхазы отбивали у врага. Тогда помощи ждать было не от кого.
– Многие наши молодые люди на войне проявили такие качества, о существовании которых в себе, может, и сами не догадывались. А все потому, что бились за родину.
Многие фамилии погибших, высеченные на плитах, Светлане хорошо знакомы – это ее сослуживцы из 2-й бригады. Один из них – Даур Никвабия.
– Он у нас был заместителем начальника штаба, а до войны – научным сотрудником в музее. Ему говорили: не надо бы тебе на войну, ты нужен абхазской науке, – рассказала Светлана, когда мы остановились у места его захоронения. – Даур попал в плен к грузинам. Они связали ему руки и ноги колючей проволокой, привязали к танку сзади и так волочили по камням. Видимо, их привело в бешенство то, что у Даура был флаг, который мы должны были поднять над Сухумом в знак освобождения столицы. Когда наши увидели бездыханное тело Даура, у него лицо было без кожи.
С грузинами воевали не только жители Абхазии. Было много добровольцев из других мест, особенно кубанские казаки рвались в бой.
– Они писали заявления: «Если погибнем, просим похоронить нас на земле Абхазии», – вспоминает Светлана. – Я еще говорила им: почему это вы раньше времени умирать собрались?
Светлана подчеркивает, что это не были наемники, согласные воевать за деньги.
– Какие деньги, если даже мы тут несколько лет получали зарплату в виде продпайка, – говорит она.
Среди добровольцев был и житель Эстонии – Каспар Мартынюк. Он тоже похоронен на мемориальном кладбище в центре Сухума.
– Погиб во время мартовского наступления, – рассказала Светлана.
– Каспар сам из Тарту, я знаю, что мать его латышка, отец, возможно, украинец, судя по фамилии. У Каспара друзья тут были, приезжал к ним несколько раз.

Светлана Холич-Якобсон призналась, что ей как председателю абхазского эстонского общества обидно, что руководство Эстонии всячески поддерживает Грузию.
– Там нет эстонских поселений, эстонцы живут в Абхазии, нас тут несколько сотен человек, но никто не поинтересовался, как мы пережили эту войну, не говоря уже о помощи, –
сетует Светлана.
После войны абхазские эстонские села опустели. Многие уехали, в том числе в Эстонию. В одной из деревень остались только 77-летняя Агнесса Хейно и ее 12-летний внук Михкель. Отец мальчика, сын Агнессы, погиб, мать от него отказалась. У бабушки ампутирована нога, внук болен лейкемией, живут в полной нищете. В школу Михкель не ходит, уроки ему дает русский врач-нейрохирург, прихожанин православного храма.
23-летний доброволец из Тарту Каспар Мартынюк похоронен в центре Сухума. Председатель абхазского эстонского общества «Линда» Светлана Холич-Якобсон лично знала многих из тех,
кто похоронен на мемориальном кладбище в центре Сухума.
– Я уговариваю Агнессу переехать в приют в Сухуме, она твердит одно: здесь я родилась, здесь и умру, – рассказала Светлана. – Особенно жалко мальчика. Я надеялась, что Эстония
хотя бы поможет ему с лечением, но наталкивалась на полное безразличие. Эстония сочувствует только грузинам. А ведь мальчик – эстонец, его зовут Михкель Хейно, мне казалось,
этого достаточно, чтобы проявить хоть какое-то участие в его судьбе.
После войны Холич-Якобсон служила в Министерстве обороны начальником секретно-режимной части. Уволилась в звании майора. Сейчас опять работает бухгалтером. А также имеет большое хозяйство в селе близ Сухума. Одних коров шестнадцать. Иначе не выжить. Как управляется – приходится только удивляться. Да еще к тому же общественная работа.
– Абхазия – наша родина, но мы помним о своих корнях, поэтому хотим сохранить здесь эстонскую культуру, язык, – говорит Светлана.
Она преподает эстонский язык шестерым детям, трое из которых – ее внучки. В августе Холич-Якобсон выступала в Вильянди на конференции «Национальное воспитание молодежи», рассказала о жизни абхазских эстонцев и о том, что вообще происходит в Абхазии, надеясь, что отношение эстонского общества к этой стране изменится, если в Эстонии будут больше о ней знать. До этого она была на исторической родине в феврале.
– Узнала тогда, что каждый может написать письмо президенту Ильвесу, я и написала, – рассказала Светлана. – Попросила помочь с приобретением компьютера для нужд эстонского общества «Линда» в Абхазии. Эстонцы ведь так гордятся своей тотальной компьютеризацией, думала я, что им стоит подарить соотечественникам один компьютер? Но на письмо мне даже не ответили.

«День за Днем», 02.10.2009