Цхинвал, август 2008 года: самая страшная война

Столицы Северной и Южной Осетий – Владикавказ и Цхинвал – связывает дорога протяженностью 150 км. По большей части она кружит по горной, весьма живописной местности. По этой дороге бы туристическим автобусам да машинам отпускников курсировать, но нет – навстречу, со стороны Цхинвала, движутся бесконечные колонны боевой техники: артиллерия, танки, всевозможные боевые машины с задранными в небо стволами. Часто встречаются воинские подразделения, стоящие лагерем у дороги. В противоположном направлении, в сторону Цхинвала, едут в основном военные и гражданские грузовые машины.

Одним словом, еще задолго до Цхинвала многое напоминает о минувшей войне, тем не менее, когда на подступах к городу вдруг въезжаешь в полностью разрушенное и выжженное село, становится не по себе.

В центр Цхинвала мы прибыли по главной улице города, носящей имя Сталина. Улица Ленина давно переименована. А к человеку, который росчерком пера разделил осетинский народ на две части и одну из них отдал Грузии, в составе которой южные осетины не хотят находиться, такое почтение? Говорят, впрочем, что переименование улицы Сталина – вопрос времени.

Было бы преувеличением утверждать, что город стерт с лица земли: вокруг немало целых зданий, и жизнь идет своим чередом. У доски объявлений на площади люди изучают длинный список жителей, которым полагается единовременная помощь в размере 1000 рублей. Площадь украшает плакат «Дружба с Россией нерушима».

На этой площади 26 августа состоялся собравший несколько тысяч жителей митинг по случаю признания Россией независимости Южной Осетии.

И все-таки разрушения в городе чудовищны – в этом убеждаешься сразу, стоит только по нему немного пройтись. В южной части вообще нет ни одного хотя бы частично сохранившегося здания – целые улицы в руинах. Разрушены здания парламента и правительства. По данным мэра Цхинвала Роберта Гулиева полностью или частично разрушено 80 процентов жилого фонда.

– Мы слышали, что грузины скапливают силы у границы, но вечером 7 августа президент Саакашвили сказал по телевизору, что не надо нервничать, что Цхинвал чуть ли не его любимый город, и мы легли спать, а в 23.40 – я это точно запомнила – вдруг начал раздаваться разрывы снарядов, правда, я не сразу это поняла, слышу только – та-та-та, бух-бух, и мы полезли в подвал, – рассказала жительница Цхинвала Надежда Сабанова.

Она показала разрушенную половину дома, в которой жила семья ее сына. Соседний дом снесен полностью.

– Там Джоевы жили, хозяина увезли в больницу с обгоревшими руками и ногами, – сказала Надежда Васильевна.

– Когда обстрел закончился, и я вышла на улицу, увидела танки, –продолжила после паузы женщина. – Сначала подумала, что это русские, но пригляделась к флажкам над ними – белые с крестами! Значит, грузинские, и стало опять страшно.

Дом Дианы Кочиевой тоже не подлежит восстановлению – от него осталась одна стена.

– Когда ночью начался обстрел, мой сын провалился куда-то вниз и оказался засыпан обломками, – рассказала она. – Я только слышала его голос: «Мамочка, спаси меня!» Я принялась откапывать его и никак не могла добраться до моего сыночка. Стала кричать, чтобы кто-то помог, и снова откапывала. Слава Богу, живой сынок оказался...

Молодая женщина не выдержала и зарыдала.

Весь город спасался в подвалах своих домов. Многие подвалы были заполнены водой, так как бомбежкой был разрушен водопровод.

Лишился дома и пенсионер Георгий Гаглоев. Мы случайно встретили его, когда он складывал в багажник своей «Волги» ящики от танковых снарядов, в большом количестве валявшиеся у разрушенного интерната. Напротив – разрушенный детский сад.

– Ящики на дрова пойдут, – пояснил пенсионер.

Вдруг он задрал рубаху – и нашему взору открылся страшный шрам, по диагонали пересекающий его тело. И такой же тянется от глаза к виску.

– Это было уже давно, – рассказал Гаглоев. – Я работал шофером и ехал из Гори в Цхинвал. Меня остановили молодые грузины в военной форме, выбросили из машины – и полоснули ножом. Дальше ничего не помню... Ну, что мы сделали им плохого?

В Цхинвале разрушены почти все культурные объекты и образовательные учреждения: школы, университет, научно-исследовательский институт, театр, храмы. Ничего не осталось от дома-музея выдающегося ученого-языковеда, члена многих академий мира Василия Абаева, скончавшегося в 2003 году в возрасте 103 лет. А соседние дома целы.

– Грузины намеренно, по наводке корректировщиков, уничтожали наши культурные объекты, – сказал министр культуры Южной Осетии Тамерлан Дзудцов. – Они хотели уничтожить духовную основу нашего народа.

Кстати, в тот день, когда мы были в Цхинвале, там работала член Общественной палаты РФ Зарина Медоева, сама уроженка этих мест, изучавшая последствия августовских событий для объектов культуры.

– Мы намерены представить список разрушений в ЮНЕСКО, – сказала она. – А еще лучше, если представители ЮНЕСКО сами приедут сюда, оценят масштаб разрушений и посмотрят, какая помощь в восстановлении требуется.

А вот – республиканская больница, тоже пострадавшая.

– То, что сделали с нами грузины – это чудовищно, – сказала дежурный врач приемного отделения Тина Захарова. – Я не желаю зла простым грузинам, пусть над ними светит то же солнце, что и над нами, пусть живут спокойно. Но этот безумный Саакашвили... Беда в том, что он и народ свой будто загипнотизировал, грузины не ведают, что творят.

Захарова приветствует независимость Южной Осетии.

– Меня дважды увольняли с работы только потому, что я не грузинка, а теперь этого никто не сделает, – пояснила она.

Тина Захарова работала в больнице в дни войны.

– Я прибежала в больницу под обстрелом и вижу – раненые, дети, женщины, крики, слезы, – рассказала она.

Раненых лечили и оперировали в подвале больницы: на этажах было невозможно – здание обстреливалось.

Мы спустились в подвал – в нос ударил запах канализации. На бетонных стенах паутина. Здесь до сих пор стоят койки с окровавленными простынями.

– Мы хотим сделать здесь музей в память об этих страшных днях, - сказала Захарова. – Через этот подвал прошло около 250 раненых. Спасти удалось не всех.

Хирург Лев Гагиев, оперировавший раненых в подвале, рассказал, что их в больницу доставляли военные, ведь никакой «скорой помощи» не было. Не всех удалось довезти.

– Из четырех войн, которые нам, осетинам, довелось пережить, начиная с 1989 года, это была самая страшная, – сказал хирург.

О ней отныне будет напоминать разорвавшийся снаряд от реактивной системы залпового огня «Града», который хранится в кабинете главного врача Нодара Кокоева.

Все местные жители, с которыми довелось побеседовать, благодарны России за помощь в этой войне. И за признание их независимости. Против простых грузин они ничего не имеют. И только одна женщина с перебинтованной рукой не сдержалась:

– Я ненавижу, ненавижу грузин! Всех! Даже детей!

Помолчала и добавила:

– Прости меня, Господи.

Postimees на русском языке, 02.09.2008