Почему государство прицепилось к Православной Церкви

Заглянув в издание «Трибуна», мы обратили внимание на такую публикацию: «Кивит: Кто-то может мне спокойно объяснить, какого чёрта эстонский парламент прицепился к православным верующим и монахиням?» А действительно, какого чёрта? Вопрос резонный. Что ж, поделимся своими соображениями на заданную тему. Спокойно, как просит человек.   

Сразу уточним: к православным верующим и монахиням Пюхтицкого монастыря изначально прицепился не парламент, а Министерство внутренних дел, в ведении которого находится церковная сфера.  

После того, как Россия начала специальную военную операцию на Украине (полномасштабное вторжение, как изо дня в день твердят наши политики и  пропагандисты), представители МВД сначала уговаривали их «по-хорошему» отречься от Русской Православной Матери-Церкви и Патриарха Кирилла, оправдывающих «агрессию» РФ. Поскольку уговоры не дали результата (изменения полного названия Церкви с удалением слов «Московский Патриархат» недостаточно), это ведомство инициировало поправки к Закону о церквях и приходах с целью принудить к отречению именем закона.

И только тогда подключился парламент, поддержавший большинством голосов предлагаемые поправки. Впрочем, не так важно, кто первым прицепился. Факт тот, что прицепилось государство.  

Поводом для просьбы-вопроса интересующемуся человеку послужила свежая новость: правовая комиссия Рийгикогу согласилась с рекомендацией конституционной комиссии, обнародованной в начале лета, после того, как президент во второй раз отклонил предложенные парламентом поправки к Закону о церквях и приходах. Рекомендация такая: отправить главе государства поправки теперь в том же виде, как они были сформулированы во второй версии. Если с этим согласится и большинство депутатов в большом зале, тогда с вероятностью, близкой к 100 %, президент вновь откажется утвердить их и перешлёт в Государственный суд, за которым в таком случае, согласно Конституции, останется последнее слово.

Это – новости последних дней по данной теме, очень давней на самом деле.

«Нас ненавидят»

Государство прицепилось к Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата  ведь не сейчас, в связи с войной на Украине. Гораздо раньше, ещё в начале 1990-х годов. После восстановления независимости Эстонской Республики ЭПЦ МП было отказано в правопреемственности по отношению к Православной Церкви, существовавшей на эстонской земле до 1940 года в течение многих веков и почти всё это время (за исключением короткого периода в довоенной ЭР – подробнее об этом ниже) связанной с Русской Православной Церковью.

Таким правом была наделена малочисленная ЭАПЦ – Эстонская Апостольская Православная Церковь. Соответственно, ЭПЦ МП было отказано в праве на владение церковным имуществом (разрешено его арендовать). ЭПЦ МП, конечно, не могла с этим согласиться. Хотя дело не только в имуществе.

В начале 2000-х годов спор обострился. «Причина конфликта не в имущественном споре, а в том, что в Эстонии есть определённые силы, которые ненавидят нашу Церковь по политическим мотивам», – сказал тогда в интервью автору этих строк митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий. К слову, уроженец Таллинна и гражданин Эстонии по рождению с глубокими корнями на этой земле, пострадавший за свои убеждения и при советской власти (3 года в мордовском лагере – за «антисоветскую агитацию с использованием предрассудков верующих» и т.п.)

Повод для ненависти очевиден: связь Эстонской Православной Церкви с Московским Патриархатом, закреплённая тогда и сохранявшаяся в полном наименовании Церкви до 31 марта 2025 года, когда она вынужденно была переименована в Эстонскую Православную Христианскую Церковь (ЭПХЦ).

Что за связь? Каноническая, духовная, молитвенная, не административная. Томос (официальный церковный документ), подписанный Патриархом Московским и всея Руси Алексием II 26 апреля 1993 года, предоставил ЭПЦ МП автономию, но с сохранением канонической связи Московским Патриархатом.

Автономная? Для государства это не имеет значения. Значение имеет и раздражает сам факт причастности ЭПЦ к Русской Православной Церкви.

Большая несправедливость

Министр внутренних дел Игорь Таро несколько раз в своих интервью указывал на то, что сегодняшних проблем с ЭПЦ МП не было бы, если бы после восстановления независимости ЭР не допустили «историческую ошибку», оставив в Эстонии две Православные Церкви. Путём принятия соответствующего закона (аналогичного тому, который сейчас был принят в Рийгокогу, но не вступил в силу), разумеется, оставить надо было ЭАПЦ, поскольку, по словам министра, никакой Православной Церкви, относящейся к Московскому Патриархату,  до 1940 года в Эстонии не было. То есть, подтвердил позицию государства, в 1993 году отказавшего этой Церкви в правопреемственности.

После 1940 года, объяснил министр, советская власть  насильно обратила местную Православную Церковь в лоно Московского Патриархата. Ещё одно злодеяние оккупационного режима, которое, как мы поняли, состояло в том, что прихожан православных храмов, прикипевших душой к Константинопольскому Патриархату, безжалостно, против их воли, перекинули в Московский Патриархат...

Мы понимаем, что в Эстонии, когда дело касается принципиальных, связанных с политикой вопросов, то всё, что было до провозглашения независимости в 1918 году, не считается. Вот и многовековые связи местной Православной Церкви с РПЦ с точки зрения государства не имеют никакого значения, поскольку Эстонской Республики тогда не было.

Настаивать на такой позиции – это значит игнорировать реальность и здравый смысл. Но даже если посмотреть на довоенную Эстонскую Республику, то ведь и в этот период картина далеко не так однозначна, как рассказывает общественности министр: мол, не было тогда здесь никакой ЭПЦ МП и точка.

Начать с того, что эта Церковь существовала и в независимой Эстонии более пяти лет. То есть, не совсем чуждая Эстонской Республике хотя бы поэтому. Причём в 1920 году её положение в Эстонии даже укрепилось: согласно решению Святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, от 15 июня 1920 года, ЭПЦ получила автономию «в делах церковно-хозяйственных, церковно-административных, школьно-просветительных и церковно-гражданских».

Но уже через три года Эстонская Православная Церковь действительно перешла в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Собор ЭПЦ 23 сентября 1922 года принял решение: обратиться с прошением в Константинопольский Патриархат принять ЭПЦ под своё духовное окормление и попечение в автокефальном (самостоятельном) статусе.

Прошение было удовлетворено и зафиксировано в Томосе архиепископа Константинополя, Вселенского Патриарха  Мелетия IV, который он вручил главе ЭПЦ архиепископу Александру 7 июля 1923 года.

В документе указаны причины смены юрисдикции: «После того, как во вновь созданном государстве Эстонии вследствие сложившихся здесь новых политических условий, а также из-за возникших в России церковных нестроений Православная Церковь в Эстонии оказалась разлучённой с Российской Святой Православной Церковью, в канонической зависимости которой она до сих пор состояла...»

А между тем Русская Православная Церковь как учредитель Эстонской Православной Церкви не признала правомочность изменения юрисдикции ЭПЦ. Уже по этой причине для возвращения ЭПЦ в юрисдикцию  Московского Патриархата после установления в Эстонии советской власти (этот переход зарегистрирован 24 февраля 1941 года), наверное, были некоторые основания.

Но самое главное, позднее и сам Константинопольский Патриархат признал недействительным Томос 1923 года. Это зафиксировано в определении Патриарха Константинопольского Димитрия I от 3 мая 1978 года: «Томос 1923 года относительно Эстонской Православной Церкви признаётся недействительным, так как стали возможными нормальные канонические контакты со Святой Русской Православной Церковью, в которой и раньше состояла Православная Церковь Эстонии».

Обратим внимание на два обстоятельства.  Первое. В обоих этих документах (Томосе 1923 года и в данном определении), изданных отнюдь не в Москве, а в Константинопольском  Патриархате, отношения которого с РПЦ трудно назвать дружественными, указывается на давние связи Эстонской Православной Церкви с Русской Православной Церковью. Ещё одно свидетельство того, что это важный фактор, от которого не следует отмахиваться. Правда, министр Игорь Таро тут сказал бы, наверное, что они там, в Стамбуле, не знают и не понимают нашей эстонской специфики.

И второе. Если Томос о переходе ЭПЦ в Константинопольский Патриархат главой того же Патриархата официально признан недействительным, то, следовательно, даже тот ничтожный по историческим меркам 17-детний период пребывания ЭПЦ в Константинопольской юрисдикции тоже должен быть аннулирован? По идее, да. Интересно было бы узнать мнение министра Таро по этому поводу.

Думаем, с учётом вышеизложенных обстоятельств утверждать, что в Эстонии до 1940 года не было никакой Православной Церкви, связанной с РПЦ, как минимум некорректно.

Когда в начале 1990-х годов решалась судьба ЭПЦ МП, эти обстоятельства, разумеется, были доведены до государства. Но были им проигнорированы. Эстонское государство, восстановив независимость, совершило целый ряд больших несправедливостей. По отношению к ЭПЦ МП – одна из них.

С высоты прошедшего столетия

В свете нынешних событий и давления государства на Эстонскую Православную Церковь и Пюхтицкий монастырь, не можем не возвратиться к факту перехода ЭПЦ в Константинопольский Патриархат в 1923 году.

Мы не знаем, принуждало ли тогда молодое эстонское государство ЭПЦ к смене юрисдикции, как это оно делает сейчас, или это было исключительно собственное осознанное и добровольное решение ЭПЦ.

Но в любом случае факт такой имел место. Значит, в принципе всё-таки возможен переход Церкви в другой Патриархат?

Позволим себе предположить, что это было собственное решение Церкви. Вроде не было тогда у государства поводов для принуждения. А если так, то это лишь подтверждает то, что не раз говорила, в частности, настоятельница Пюхтицкого монастыря игуменья Филарета представителям государства: изменение юрисдикции возможно только в соответствии с порядком, установленном внутри Церкви. Государство, по закону отделённое от Церкви, не может к этому принуждать.

Возможно, важнейшим фактором, повлиявшим на это решение ЭПЦ в 1922 году, стало потрясение тем, что только что на глазах у всех произошло и продолжало на тот момент происходить в России. Потрясение крушением самих основ, на которых зиждилось российское государство в течение многих веков, включая основу религиозную, православную. Такое мы можем предложить объяснение с высоты прошедшего с тех пор столетия.    

Если в порядке гипотезы его допустить,  тогда сегодняшнее эстонское государство, настаивая на необходимости смены юрисдикции ЭПЦ и Пюхтицкого монастыря, получается, невольно ставит в один ряд несоизмеримые по масштабу события. Да, трагический военный конфликт, но один из многочисленных (давно замечено, что история человечества – это история войн) – и установление на шестой части земной суши принципиально нового общественно-политического строя, какого ещё не знало человечество…

Суровое государство

Если митрополит Корнилий говорил о ненависти «определённых сил» к ЭПЦ МП в относительно спокойное время, весной 2002 года, то в нынешних обстоятельствах у этой Церкви и Пюхтицкого монастыря, конечно, не было никаких шансов на то, что государство оставит их в покое, не прицепится.  

Когда после многолетних тщетных призывов и уговоров цивилизованно решить накопившиеся проблемы, Россия вынуждена была принять тяжёлое решение о начале специальной военной операции на территории бывшей братской союзной республики (после внезапного обретения независимости с некоторых пор совершенно обезумевшей на почве национализма и ненависти к России), эстонский правящий класс охватила настоящая истерия. Официальная Эстония немедленно объявила Россию агрессором, Украину – жертвой агрессии.

С тех пор даются оценки (в том числе правовые) и принимаются определённые меры, исходя из этой основополагающей, не подлежащей обсуждению установки.  

Не подлежащей обсуждению? Но позвольте, ведь в сводной демократической стране (а Эстония именно такая страна, не так ли?) имеют право на существование разные трактовки событий, в том числе данного военного конфликта. Разве нет? Тем более что в данном случае это конфликт между двумя другими странами, Эстония не является непосредственной его участницей. Именно как раз в данном случае, дали нам понять, иные трактовки не имеют право на существование.

Последствия не заставили себя ждать. Теперь подобно тому, как бык на арене бросается на тореадора, размахивающего красной тряпкой, так и эстонское государство атакует всё, где есть какое-то присутствие русского духа – школу, культуру, архитектуру, памятники и саму память. И, конечно, Православную Церковь.

Но если тореадор специально провоцирует быка на потеху публике, заплатившей деньги за шоу, то эстонское государство никто не провоцирует. Наоборот, деятели культуры, образования, православные священники и прихожане демонстрируют максимальную лояльность к Эстонской Республике и любовь к земле, на которой живут и обогащают страну своим трудом и творчеством, желают ей добра, в том числе молитвами в своих храмах...

Но суровое эстонское государство беспощадно. Если страна происхождения русского духа ведёт агрессивную войну против Украины, то присутствие этого духа и в Эстонии неприемлемо.

Это называется тоталитаризмом

Дошла очередь и до самых кротких, тихих, мирных и доброжелательных людей на свете – монахинь Пюхтицкого Успенского монастыря. Казалось бы, кому они мешают? Вот уже 134 года женщины, поколение за поколением, уйдя из светского мира, живут в уединении за стенами своей обители. (Монастырь в переводе с греческого и означает уединённое место.) Только молятся и трудятся.

Но не отшельницы. Хотите, говорят, приехать в гости, на экскурсию – милости просим. Примем радушно, покажем то, что можно показать. Если кто готов  помочь по хозяйству (а оно у них большое) – будем благодарны. Неужели даже эти тихие смиренные женщины представляют угрозу безопасности?

Да, представляют, как считает эстонское государство. И даже, возможно, более серьёзную угрозу, чем ЭПЦ, поскольку Пюхтицкий монастырь с 1990 года является ставропигиальным. Это означает, что монастырь не входит в состав Поместной Церкви, а управляется непосредственно Патриархом Московским и всея Руси.

В настоящее время – Патриархом Кириллом. Тем самым, который, как утверждают наши правящие политики, поддерживает и поощряет агрессию РФ против Украины. Мало того, священнослужитель (!) лично призывает к «священной войне». И этот человек имеет прямое отношение к Эстонской Православной Церкви и особенно к монастырю!

Слова о «священной войне» против «впавшего в сатанизм» Запада действительно можно найти в тексте Наказа (программного документа), принятого в марте 2024 года XXY Всемирным Русским Народным Собором, возглавляемым Патриархом Кириллом. Надо признать, в этой части Наказа формулировки и правда довольно жёсткие.

«Впали в сатанизм» – это про Запад в целом, значит, и про Эстонию. Действительно, кому такое понравится.

Однако Патриарх Кирилл далеко не первый, кто указывает на то, что западная цивилизация находится в глубоком кризисе. На самом Западе всё больше независимо мыслящих людей обращают на это внимание. На то, что 500-летнее доминирование западной цивилизации, очевидно, подходит к концу, наступает эра нового мироустройства.

Кстати, Эстонии, по нашему скромному мнению, надо бы уже начинать искать в нём место, а не цепляться за уходящего с мировой арены гегемона.

Но пока вместо этого Рийгикогу принимает заявление о признании РПЦ институцией, поддерживающей агрессию. После чего чиновники МВД, настаивая на смене юрисдикции ЭПЦ МП и Пюхтицкого монастыря, получили возможность ссылаться на это официальное заявление главного законодательного органа страны. Что ж, представители государства, добиваясь своей цели, действуют последовательно и продуманно.

Реакция нашего правящего класса на позицию РПЦ и лично Патриарха Кирилла объяснима. Ведь киевский режим, установленный на Украине в результате государственного переворота в начале 2014 года, для официальной Эстонии, как и для Запада в целом, является дружественным.

Но Россия считает этот режим для себя враждебным – и не без основания, как  подтвердит любой непредвзятый наблюдатель. Разве не вправе участники Русского Народного Собора и лично Патриарх, будучи в первую очередь гражданами России, давать оценку этому режиму и действиям руководства своей страны на данном направлении такую, какую считают нужным?

Нет, если их оценка не совпадает с официальной позицией Эстонии, то не вправе. Сказано же: Россия – агрессор. Точка.  

Явление, когда государство объявляет какую-либо позицию единственно верной и принуждает всех придерживаться её, называется тоталитаризмом. Именно проявления тоталитаризма в образе мышления правящего класса современной Эстонии, на наш взгляд, являются причиной как общей напряжённости в обществе, так и личных драм и сломанных судеб отдельных людей.

Этой же причиной, по большому счёту, объясняется тревога, поселившаяся в душах ни в чём не повинных монахинь Пюхтицкого монастыря с тех пор, как их стало донимать МВД.

А стало донимать, потому что Патриарх Кирилл, наверное, только и требует от монахинь оправдывать агрессию, настраивает их против эстонского государства и распространяет своё агрессивное влияние... 

А действительно, в чём состоит управляющая роль Патриарха? Настоятельница Пюхтицкого монастыря игуменья Филарета несколько месяцев назад в интервью эстонскому телеканалу TV3 объяснила: «Например, если мы должны принять какого-то человека, и для этого требуется благословение Патриарха, мы обращаемся за таким благословением, присылаем необходимые документы».

Очевидно, это происходит достаточно редко. В другие дни глава РПЦ, наверное, и не вспоминает, что в Эстонии есть монастырь. В одной из 103 стран мира, где имеются учреждения Русской Православной Церкви. К слову, всего монастырей к РПЦ принадлежит около тысячи (994 на 1 января 2024 г.) Правда, ставропигиальных – только 37 (17 мужских и 20 женских). Но всё равно вряд ли глава такой крупной Церкви часто вспоминает об одном отдельно взятом монастыре. 

Примечательно, что каких-то комментариев от РПЦ по поводу давления эстонского государства на местную Православную Церковь и монастырь, кажется, не было. Во всяком случае, нам не встречались. Тогда как наши чиновники, политики и обслуживающие их пропагандисты главу РПЦ поминают недобрым словом постоянно.

Это и понятно. Ведь беспрерывная демонизация страны, назначенной мировым злодеем и изгоем (назначенной теми, кто сам себе присвоил такое право) и персонально её высших руководителей – неотъемлемая часть информационной войны. А информационная война, в свою очередь, это часть давления на данную страну по всем направлениям – от экономического до гуманитарного.

Раз не понимают по-хорошему...

Что касается добровольного отречения... Вероятно, чиновники и политики вполне искренне думают, что отречься от Русской Православной Церкви – это почти так же просто, как переименовать Русский театр, Центр русской культуры или булочку «московскую». Поэтому не понимают, почему монахини так упорствуют. Ведь никто не собирается их выгонять, закрывать монастырь. Всё, как было, так и останется. Всего-то и просят их устав слегка подправить. Ну, будет другой у них Патриарх. Какая разница?

Игуменья Филарета снова и снова корректно, сдержанно, спокойно, а главное, вроде бы убедительно объясняла, почему монастырь не может принять рекомендации государства, то  есть отречься от Матери-церкви, что это означало бы уйти в церковный раскол, а это тягчайший грех.

Чиновники и политики не обязаны разбираться в тонкостях церковной и монастырской жизни, но, слушая Филарету, они в какой-то момент могли бы согласиться, что это не каприз. Что всё, о чём она говорит, для обитательниц монастыря действительно очень серьёзно. Просто принять это к сведению. И закрыть вопрос, признав, что никакой угрозы безопасности Эстонии Пюхтицкий монастырь не представляет. 

Казалось бы, это так просто и так естественно. Это нам так кажется. Но не чиновникам и политикам.

Грустная ирония состоит в том, что ведомство, одной из основных функций которого является защита законности, в отношении монастыря действует по схеме бандитов-рэкетиров в «лихие девяностые», обкладывавших данью предпринимателей: или вы добровольно платите нам за «охрану» вашего заведения, или мы сами возьмём своё, но тогда уже пеняйте на себя. Чем, в принципе, отличаются действия МВД в отношении монастыря? Или вы «по-хорошему» отрекаетесь от РПЦ и Патриарха, или мы найдём другой способ оградить вас от их вредного влияния...

И вот они решили приступить ко второму этапу давления на монастырь. Раз эти монашки не понимают по-хорошему...

Впрочем, внешне обставлено это было весьма корректно. Не можете сделать то, что вам предлагают? Грех, говорите, не хотите на душу брать? Хорошо, мы вам поможем. Примем закон, согласно которому вы будете обязаны отречься от своей Матери-церкви. А раз подчиняясь  закону, тогда никакого греха не будет. Так и сказали – мол, протягиваем вам руку помощи.

Только почему-то трудно отделаться от ощущения, что на самом деле эта холодная и безжалостная рука тянется к горлу монастыря, чтобы его задушить.

«Это и наша война»

Возможно, эстонское государство прицепилось к местной Православной Церкви, связанной с РПЦ, помимо соображений безопасности, о чём нам бесконечно твердят, ещё и по другой причине.

Время от времени наши правящие политики, имея в виду трагические события на Украине, заявляют: «Это и наша война». Разумеется, «наша» не в том смысле, что Запад (к которому примыкает и Эстония) эту войну против России спровоцировал и раздул – только на этот раз ведёт её руками несчастных украинцев (которые, впрочем, сами на это согласились). Под «нашей войной»

они имеют в виду, что Украина, мол, героически защищает свободу, демократию и прочие ценности всей Европы, а значит, и Эстонии, от российских агрессоров (демагогия тоже характерна сегодня для риторики наших правящих политиков). И потому не надо скупиться на помощь Украине. Официальная Эстония гордится тем, что оказывает самую большую (на душу населения) помощь Украине. Не говоря уже о моральной поддержке.

Может, эстонское государство оказывает давление на нашу Православную Церковь и Пюхтицкий монастырь тоже в знак моральной поддержки и солидарности с дружественным киевским режимом?

Почти сразу после победы «революции достоинства» (как у них назывался этот кошмарный кровавый шабаш в Киеве в конце 2013-го – начале 2014 года, снёсший легитимную власть под аплодисменты лицемерного Запада) установленный агрессивно-националистический режим взял курс на ликвидацию Украинской Православной Церкви. И усиленный, конечно, курс после февраля 2022 года. Под предлогом безопасности.

И у нас тот же курс проводится, тоже во имя безопасности. Внешне в более мягкой форме, но цель-то та же. Видимо, ещё и в знак солидарности проводится этот курс. Мол, вы не одиноки, наши украинские друзья, в борьбе со своей «промосковской» Церковью! И мы со своей тоже боремся!

На Украине это касается и многочисленных монастырей, в том числе того, который является родственным Пюхтицкому. Дело в том, что из 37 ставропигиальных монастырей РПЦ два находятся за пределами России. Один в Эстонии, второй на Украине – Свято-Троицкий Корецкий монастырь в городе Корец Ровенской области, тоже женский. Кстати, один из древнейших православных монастырей: год основания – 1064-й.

Первый обыск в этом монастыре прошёл 22 ноября 2022 года. Сотрудники Службы безопасности  Украины в сопровождении подразделения Национальной гвардии из 30 человек, вооружённых автоматами, искали оружие, «прокремлёвскую» литературу, изучали документы, содержимое телефонов монахинь, забрали с собой компьютер для изучения – словом, искали доказательства поддержки монастырём «российской агрессии».

Ничего подозрительного не нашли. Но при этом обращали внимания монахинь на неприемлемость того факта, что их монастырь относится к Церкви страны-агрессора и подчиняется непосредственно Патриарху.  

Это было только начало. Давление на Корецкий монастырь не прекращается. Очередной обыск там прошёл этим летом.  

Вот и наши чиновники и политики давят на местный ставропигиальный, а значит, якобы особо опасный Пюхтицкий монастырь. Обысков там вроде пока не было, но на недопустимость любых связей с Московским Патриархатом и, тем более, персонально с Патриархом Кириллом тоже указывают тоном, не предполагающим возражений.

Протоиерей Сергий и митрополит Евгений

Справедливости ради, у нас пока не дошло до того беспредела, который вытворяет с Украинской Православной Церковью бесноватый киевский режим. Спешное сколачивание по инициативе тогдашнего президента (!) Порошенко раскольнической Православной Церкви Украины (ПЦУ), силовые захваты храмов УПЦ и передача их ПЦУ, насильственная перерегистрация приходов, прямой запрет УПЦ местными властями в отдельных регионах, блокады монастырей, унижения, оскорбления, избиения, аресты священнослужителей УПЦ, больше 100 уголовных дел против них с февраля 2022 года... 

У нас пока такого нет, но, кроме общего давления на Эстонскую Православную Церковь, самого по  себе унизительного по отношению к Церкви, которая ничего плохого Эстонии не сделала, вспоминается и конкретный известный факт унижения священнослужителя – митрополита Таллиннского и всея Эстонии Евгения. Когда власти в начале 2024 года фактически выдворили его из страны под формальным предлогом истечения срока вида на жительство, отказав в его продлении и не предъявив при этом человеку никаких конкретных претензий. Не считая, конечно, общей, дежурной по нынешним временам – представляет угрозу безопасности. Тут неожиданно у нас возникла историческая параллель.

В городе Везенберге (Раквере) 26 декабря 1918 года от имени установленной тогда здесь на короткое время советской власти вместе с 79 здешними жителями, чем-то не угодившими новой власти, был расстрелян военный священник, протоиерей Сергий Флоринский.  Накануне состоялся один допрос этого представителя «реакционного класса», для записи которого хватило одного листа бумаги, сохранившегося до наших дней. Там есть такие слова Сергия Флоринского: «Вина моя в том, что я священник...»

Прошло более ста лет. Эстония – цивилизованная страна. Но перед изгнанием из этой цивилизованной страны митрополит Евгений мог бы сказать (а может, и сказал?) министру внутренних дел демократической Эстонской Республики, по существу, то же, что и протоиерей Сергий Флоринский – красным безбожникам перед расстрелом: «Вина моя в том, что возглавляю неугодную эстонскому государству Церковь...»

«Исключительно карательная атака»

Процесс уничтожения Украинской Православной Церкви с тысячелетней  историей, объединяющей миллионы украинских граждан, осуществляется и на законодательном уровне.

Там был принят ряд законов, распоряжений, указов президента с целью тотального ущемления прав духовенства УПЦ и верующих.

Вершиной этого процесса стал принятый Верховной Радой (парламентом) Украины 20 августа 2024 года Закон «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций».

Украинская Православная  Церковь ранее уже отмежевалась от Московского Патриархата, но этого киевскому режиму мало – надо, что называется, калёным железом выжечь все намёки на связь УПЦ с РПЦ. Для этого и был принят этот закон.

Правда, с первого раза сделать это не удалось – не хватило голосов. Давление на «несознательных» депутатов (включая угрозы обвинить их в «оправдании российской агрессии» с очевидными последствиями) возымело действие, со второй попытки закон был принят и вскоре вступил в силу.

Этого следовало ожидать, ведь его лично лоббировал глава режима Зеленский, с пафосом заявлявший, что цель закона – «духовная независимость» украинцев от Москвы. Дескать, УПЦ – это последнее, что ещё как-то связывает вольную Украину с ненавистной Россией.

Так был создан юридический механизм для полного уничтожения УПЦ (или слияния с ПЦУ, что тоже означает ликвидацию). Канадский юрист-международник Роберт Амстердам, представляющий интересы УПЦ, назвал предстоящий запрет УПЦ с помощью этого закона «исключительно карательной атакой».

Смысл и цель закона чётко обозначены в преамбуле, где утверждается, что поддержка «вооруженной агрессии Российской Федерации» Русской Православной Церковью, а также многочисленные противоправные действия РПЦ и подчиненных ей религиозных организаций на территории Украины создают угрозу национальной и общественной безопасности, правам и свободам граждан Украины.

Последующие статьи закона вытекают из этого базового положения. Вот, к примеру, часть 1 ст. 3: «Учитывая то, что Русская православная церковь является идеологическим продолжением режима государства-агрессора, соучастницей военных преступлений и преступлений против человечности, совершаемых от имени Российской Федерации и идеологии «русского мира», деятельность на Украине Русской православной церкви запрещена».

Логическое продолжение – в части 2 этой  статьи: «Деятельность религиозных организаций, аффилированных с иностранной религиозной организацией, деятельность которой на Украине запрещена, (...) не допускается, и такие религиозные организации ликвидируются...»

Как видим, риторика наших правящих политиков очень напоминает украинские формулировки. Но Украина хотя бы воюющая страна. Это не оправдание, разумеется, но хоть какое-то объяснение. А мы-то чего так возбудились? Ах, да, ведь «это и наша война».

Поэтому весьма символичным представляется это совпадение, даже если оно случайное. В том же 2024 году, когда был принят украинский закон, и наше МВД, которое тогда возглавлял социал-демократ Лаури Ляэнеметс, инициировало поправки к Закону о церквях и приходах, преследуя такие же цели: выжечь калёным железом связь ЭПЦ и Пюхтицкого монастыря с РПЦ и Патриархом Кириллом.

Поправки большинством депутатов Рийгикогу были приняты. Более того, они кое в чём даже превзошли коллег из Верховной Рады. Например, в украинском законе переходный период определён в 9 месяцев: за это время учреждения УПЦ должны удалить из уставов всё, в чём можно усмотреть связь с РПЦ. Если откажутся, это сделает государство со всеми вытекающими последствиями для УПЦ. А наши законодатели изначально дали на это 2 месяца, во второй версии великодушно увеличили этот срок до 6 месяцев.

Не хватает одного советника

И вот тут произошёл сбой в эстонско-украинской солидарности, безусловно, для многих неожиданный: украинский закон благополучно вступил в силу, а аналогичный эстонский  президентом ЭР был дважды отклонён. Поскольку противоречит ряду статей Конституции. (Вступивший в силу украинский закон тоже противоречит Конституции Украины, на что указывали независимые наблюдатели, но разве это препятствие для сегодняшних правителей этой страны.)

Немало прозвучало комплиментов в адрес Алара Кариса от людей, переживающих за судьбу ЭПЦ и Пюхтицкого монастыря, в том числе от некоторых известных политиков. Мол, какой молодец! Какая приятная неожиданность! Поблагодарил главу государства и Пюхтицкий монастырь.

Разумеется, мы тоже приветствуем продемонстрированное президентом уважение к Конституции. Хотя вроде бы и не стоит чрезмерных эмоций тот факт, что человек просто исполнил одну из своих должностных обязанностей. Но это в теории, а данный случай всё-таки особый. Полагаем, что Алару Карису нелегко было сделать этот выбор – между приверженностью принципиальной позиции Эстонии и обязанностью не допустить попрания Конституции.

Но приветствуем мы решение президента достаточно сдержанно, потому что этот эпизод, увы, не свидетельствует о коренном переломе в мышлении главы государства. Как Алар Карис до этого отличался высказываниями на тему российско-украинского конфликта, вызывавшими, мягко говоря, недоумение, так и теперь продолжает в том же духе. Вот, например, свежее: Россия напала на Украину, потому что у русских в генах заложено желание захватывать чужие земли. А раз это у них в генах, значит, Россия может в любой момент напасть на кого угодно. (Позже и финский коллега Алара Кариса повторил эту же «глубокую» мысль.)

У президента работает, несомненно, квалифицированный юридический советник. Разумеется, Алар Карис принял решение относительно поправок к Закону о церквях и приходах с учётом и его совета.

Однако в штате президентской канцелярии явно не хватает ещё одного советника – по более широкой тематике. Как его назвать? Советник по здравому смыслу? Ну, как-то так примерно.

Как ни назови эту штатную единицу, нужен советник, который посоветовал бы главе государства для начала воздержаться от высказываний, вызывающих у здравомыслящих людей чувство неловкости за него. А затем – попытаться раздвинуть сжимающие его тиски предубеждений, вырваться из плена стереотипов и непредвзято посмотреть на восточного соседа. Возможно, он посоветовал бы президенту совершить небольшое путешествие по России, пообщаться как с высшим руководством, так и с простыми людьми (заодно и в рамках рекомендованного нами выше поиска места Эстонии в нарождающемся новом мироустройстве).

И тогда, возможно, наш президент многое переосмыслил бы. А переосмыслив, будучи моральным авторитетом для общества (считается ведь, что такова основная, хоть и неофициальная, миссия главы эстонского государства) в очередной своей речи сказал бы примерно так: «Дорогие сограждане, вы знаете, я тут съездил в Россию, и, должен признаться, многое переосмыслил касательно наших взаимоотношений с восточным соседом. Зря мы его постоянно задираем. Такое сложилось мнение в итоге поездки, что нет в мире страны, которая больше, чем Россия, желает нам добра и процветания, добрососедских с нами отношений...»

Многие простые люди и сейчас это понимают, осталось дождаться, когда поймёт правящий класс. Несомненно, в будущем это произойдёт. Жаль, что не в ближайшем.

«Это полицейское государство...»

В эти дни пришла ожидаемая новость с Украины. Государственная служба по этнополитике и свободе совести (ГСЭСС) официально признала УПЦ аффилированной (связанной) с РПЦ, запрещённой на Украине, и предписала в 30-дневный срок (до конца августа) выполнить четыре требования.

ГСЭСС ещё в марте 2023 года на основании экспертизы документации указывала на связь УПЦ с РПЦ. Но тогда этим дело и ограничилось. А сейчас уже действует закон «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций».

Поскольку УПЦ отказалась выполнять эти требования, считая их, по словам митрополита Онуфрия, вмешательством во внутренние дела Церкви, ГСЭСС немедленно, 2 сентября, подала заявление в административный суд с требованием на основании «свежеиспечённого» закона ликвидировать Киевскую митрополию УПЦ. Как бы подтвердив, что Закон «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций» не зря сразу получил неофициальное название – «О запрете УПЦ».

Кстати, что касается украинского суда, то упоминавшийся выше юрист Роберт Амстердам в интервью известному американскому журналисту Такеру Карлсону так сказал: «Суды невозможны. Это полицейское государство. Служба безопасности Украины, тайная полиция, управляют и запугивают всех...» Там же он сказал, что Зеленский развязал против УПЦ открытую войну.

И вторая свежая новость, тоже ожидаемая: как и рекомендовали конституционная и правовая комиссии Рийгикогу, поправки к Закону о церквях и приходах в третий раз направлены президенту без исправлений и дополнений.

Да, отстали наши политики от украинских друзей. Некоторые, наверное, очень досадуют: на Украине процесс ликвидации неугодной Церкви уже вступает в завершающую стадию, а мы нужный закон никак не можем протолкнуть. Всё из-за президента, вдруг заупрямившегося...

И на секунду невозможно допустить, что Алар Карис передумает и на этот раз провозгласит ту же версию поправок, которую ранее он отклонил. Поэтому окончательный вердикт в этой своеобразной правовой дискуссии, очевидно, объявит Государственный суд.

А ведь у депутатов была ещё одна опция на выбор: снять этот закон. Ладно, мол, нет так нет, проехали.

Однако же направили его на рассмотрение президенту. Значит, настаивают и надеются. Если не на главу государства, то на Государственный суд.

А знают ли депутаты Рийгикогу, бывший и нынешний министры внутренних дел и все, кто надеялся на приятие этих злосчастных поправок, что они настаивают на законе, аналогичный которому, украинский, подвергся очень серьёзной критике (как и в целом гонения на Украинскую Православную Церковь, продолжающиеся уже десять лет)? Критика была со стороны крупных юристов, международных правозащитных организаций, высших священнослужителей всего христианского мира. В частности, то, что происходит на Украине, сравнивают с печально известными историями в разных странах и в разные времена. Начиная от гонений на христиан в Римской империи и заканчивая атеистическими репрессиями в Советском Союзе.

Эстония в знак солидарности с Украиной тоже хочет попасть в этот ряд? Надеемся, что нет. В таком случае надо оставить в покое Эстонскую Православную Церковь и Пюхтицкий монастырь.

Не будем на этой критике долго задерживаться, приведём один пример. В 40-м квартальном докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (1 июня – 31 августа 2024 г.) «Обращение с военнопленными и обзор ситуации с правами человека на Украине» сказано, что ссылки на соображения национальной безопасности в качестве оправдания ограничений религиозных свобод не соответствуют положениям базовых международных правозащитных документов.

А между тем, именно исходя из соображений государственной безопасности наше МВД,  поддержавшие его депутаты Рийгикогу и не только они настаивают на ограничении религиозной свободы православных жителей Эстонии.

Мы не исключаем, что на данном этапе, возможно, имеет место ещё и банально уязвлённое самолюбие. Эстонское государство в лице могущественного МВД и известных уважаемых политиков уступит каким-то русским монашкам? Нет уж, дело надо довести до конца. Уже хотя бы просто из принципа.

Печально и больно

Мы в наших заметках сосредоточились на взаимоотношениях государства и Эстонской Православной Церкви, потому что обратили внимание на публично заданный человеком вопрос: «Какого чёрта прицепились к православным верующим и монахиням?»

Но государство наше, после февраля 2022 года пребывающее в состоянии чрезвычайного возбуждения, прицепилось не только к ним. Оно прицепилось ко всему, где потенциально может присутствовать русский дух.

Надо признать, в маленькой Эстонии действительно много всего русского – языка, школ, культуры, церквей, людей... Но ведь это всё не с Луны однажды свалилось. Эти сегодняшние реалии складывались в течение многих десятилетий и столетий. Отменить их провозглашением независимости невозможно.

Что ж, надо просто принять эту реальность и обустраивать жизнь общества в Эстонии, исходя из неё, из соответствующих потребностей и ценностей всех жителей страны. Казалось бы, это разумно и логично.

Однако государство предпочитает другое – просто ломать через колено то, что существовало в Эстонии десятилетия и века. В последние три года делает это с особым остервенением. Сносит памятники, ликвидирует школы с русским языком обучения, Православную Церковь пытается оторвать от её корней. Вырывает целые страницы из истории своей страны, как будто стыдясь её. Наконец, выковыривает архитектурные элементы со зданий...

Парадокс в том, что Эстония, занимая, наверное, первое место в мире по количеству произнесения политиками слов «свобода», «независимость», при этом является страной – в части правящего класса – страшно несвободной, какой-то закомплексованной. В нынешней бурной разрушительной деятельности эти комплексы и проявляются.

Наблюдать происходящее печально и больно. И всё-таки мы верим, что это мрачное время когда-то пройдёт, и нашей любимой Эстонией будут управлять люди подлинно свободные, высокого уровня культуры и интеллекта. И всё у нас будет хорошо.  С надеждой на это и завершим наши заметки.

 «Трибуна», 19.09.2025